Зона поражения
Шрифт:
— Так дело не пойдет, — сказал Непейвода и, нырнув в пену, вскоре возник на поверхности, держа в поднятой над головой руке зеленый, как и все их археологическое оборудование, пневмоочиститель. — Попытка — не пытка. — И принялся выдувать спасшую их пену из раскопа, спеша, чтобы она не окаменела.
— Но Почему зверорастения стали помирать? У них ведь был иммунитет, — вслух размышлял Рассольников, глядя, как разлетаются в стороны хлопья пены, рвутся ее длинные белые языки, как воздушная струя выдувает глубокие каверны, которые тут же затягиваются вновь.
Двунадесятый
— Ты хочешь версию? — осведомился Дом. — Их есть у меня… Вирус продолжает изменяться в этих оригинальных двенадцатиногих контейнерах. Или джунгли со временем утратили иммунитет. Это ведь штука приходящая… Еще вопросы есть?
— Ты не знаешь, где наш экскаватор? Никак не могу найти…— пожаловался Платон, сделал шаг в сторону и, взмахнув руками, провалился с головой.
Теперь на очереди был участок номер два — развалины форта в Большой Белой долине, которая тоже стала сплошь зелена. В этом форте аборигены хранили множество космических сувениров. Вот только никто не знает, каких именно.
Надо сказать, форты на Тиугальбе были построены в незапамятные времена. В них столетиями размещали армейские гарнизоны. Затем складировали боеприпасы и военное имущество. Еще позже их переоборудовали в хранилища золотого запаса и денег. Потом, видно, рассудили: а почему бы не хранить там и галактические редкости?
Поначалу все складывалось удачно. Работа шла почти вдвое быстрее, чем на первом участке. По уже отработанному сценарию один из напарников перетаскивал груз, а другой разбивал лагерь и готовил плацдарм для начала раскопок. А потом случилась беда.
Платон перевозил экспедиционное имущество из лагеря на горе Хамбаус в Большую Белую долину. На шестой ходке антигравитационная повозка оказалась на поляне. (Изредка джунгаи расступаются, чтобы потом сомкнуться вновь.) Как назло, в это время орбитальная крепость карантинщиков пролетала над экватором Тиугальбы — всего тремя градусами севернее. Приборы кибернаблюдения засекли внизу некое искусственное тело, и лазерные пушки Лиги дали залп.
Обугливались стволы деревьев, кипели и испарялись соки, бурлившие в эластичных трубах сосудов, пылали ветки, разевая хищные пасти, сгорали налету крылатые твари, горели тюки на разрезанной надвое повозке. Археолог лежал рядом, с головой зарывшись в податливый теплый перегной. Лежал без движения, снова и снова повторяя про себя буквы древнегреческого алфавита, пока не обнаружил, что новых залпов нет, а огонь подобрался совсем близко и начинает облизывать его левый башмак.
Зверодревы собрались в круг и, конвульсивно сокращая ветви, стали брызгать зеленым соком. Струи с шипением ударяли в огонь. Вскоре коллективными усилиями пожар был потушен.
Потери экспедиционного имущества были тяжкими: уничтожена одна из больших палаток, завернутые в водонепроницаемую ткань запасной лазерный бур, запчасти мини-экскаватора и один из фрагментов антирадарного щита. Хорошо, в эту ходку Платон не перевозил взрывчатку или баллоны со сжатым воздухом… Однако гибель повозки ставила под угрозу само продолжение раскопок.
Археолог явился во второй полевой лагерь с одним рюкзачком. На него жалко было смотреть: весь в саже, хромый, понуривший голову.
— Что с повозкой? — первым делом спросил ходячий муравейник.
— Накрылась медным газом, — ответил Платон упавшим голосом.
Непейвода схватился за голову (вернее, за шлем) и так ее тряхнул, что испуганные «мураши» посыпались в ворот скафандра. Целую минуту у Двунадесятого Дома была только половина лица.
Для порядка поругав археолога, Дом замолк и принялся выстукивать пальцами странную мелодию на складном столике, Платон не мешал ему думать. А потом Непейвода принял решение, на мгновение включил тахионный передатчик и бросил в микрофон одно-единственное слово на родном языке.
— Теперь надо ждать, — сказал он угрюмо.
— Чего? — Археолог поднял глаза.
— Если рои по-прежнему вьются над планетой и нет запрета подчиняться моим приказам, они спустятся вниз.
— И?
— Соберутся вместе и будут таскать наши грузы.
— Так чего ж ты с самого начала?..-вскинулся Платон. — Глядишь, мы бы уже домой летели!..
— А где твое секретное оружие? — огрызнулся Двунадесятый Дом. — Почему не гоняешь своим «пугачом» этих тварей? Небось, бережешь на крайний случай…
— Берегу, — честно признался Рассольников.
— Тогда молчи, — буркнул Дом.
Кибермухи появились только через час, когда их и ждать перестали. И тут же убыли в старый лагерь. Платон собрался было в обратный путь, чтобы руководить погрузкой и сопровождать носильщиков.
— Совсем дурной? — хохотал Непейвода. — Рои— мои глаза и уши. На что ты им сдался? Помогай лучше здесь…
Кибермухи трудились на славу: перевозка имущества шла теперь втрое быстрей. А раскопки форта заняли четыре дня и закончились ничем. Золотыми горшками тут и не пахло. Из золота были сделаны артефакты цивилизации крабовидных войтзеков: сосуды для благовоний и церемониальные панцири для придворных. Полный швах…
Глава 12
Снайперский выстрел
«Фортуна, везение, пруха, фарт… В каждой языке и сленге непременно есть одно или несколько слов, обозначающих удачу. И неудивительно. Ведь удача — одно из условий успеха в любом деле. Особенно в археологических раскопках. Порой самое главное условие.
Как известно, настоящее чудо требует тщательной, кропотливой подготовки. Так и везение не вырастает на пустом месте, если, конечно, Боги не решат подшутить над нами, жалкими смертными. Тогда наибольший успех сопутствует самому тупому из профанов и самому ленивому из лежебок. По счастью, Боги не часто балуют нас своим вниманием. И потому трудись, копатель, напрягай бицепсы. Глядишь: на дне самой глубокой ямы тебе улыбнется счастье…»