Зона приема
Шрифт:
Уже не вдаваясь в рефлексии, Кот обрушил тесак на остатки бандитского черепа. Если на дне этого разбитого сосуда еще хлюпало что-то человеческое, Кота это уже не волновало. Бандит не стал оригинальничать и просто застыл в задумчивости, как и все остальные, прошедшие через сталкерскую «лоботомию».
Вся эта кошмарная вялотекущая «терапия» оборвалась грохотом автоматной очереди. Коту повезло: пули ударили в мертвяка, внезапно возникшего между ним и стрелявшим. Расталкивая немногих оставшихся зомби, вперед пробирались знакомые «торчки» с автоматами.
Выглядели они ненамного лучше мертвецов –
Кот знал, что это такое – и само действие наркотика, и его неизбежные последствия. Это можно сравнить с путешествием в параллельный мир, которое кончается неизбежным посещением ада. Он знал, кем сейчас видится этим несчастным, пришедшим за его ничего не стоящей жизнью.
Для них он – демон. Чудовище из глубин преисподней, неизбежная расплата за приятные минуты наркотического угара. И он не собирался их разубеждать. У него не было на это ни времени, ни сил.
Пока щуплый судорожно менял магазин автомата, второй, по-прежнему напоминавший джинна, продолжал целиться в сталкера и с тупым упорством жал на спусковой крючок. Разряженный автомат трясся в его руках, будто целиком разделяя ужас своего владельца.
– Дай сюда! – негромко сказал Кот, протягивая руку к трясущемуся оружию.
«Джинн» тоненько и страшно завыл. И вдруг, отбросив автомат в сторону, пригнулся – и выдернул из ножен, притороченных к голени, нож с длинным черным лезвием. Страх в его глазах сменился злобой. Злоба – обратная сторона страха. И сейчас этот перепуганный наркоман попытается убить в самом себе разъедающий ужас – убив своего «демона» в лице своего врага.
Сталкеру было все равно, что себе нафантазировал этот «укурок». Он не собирался отдавать свою жизнь за бесценок. От первого броска он ушел легко, просто подавшись вправо. Но бандит быстро входил в раж, простые рефлексы брали верх над страхом, и теперь он целиком был на острие узкого клинка с легким «ятаганным» изгибом. Выпад, еще выпад – Кот отмахивался тесаком, понимая, что в силе и ловкости владения холодным оружием противник значительно превосходит его. Тяжело дыша, Кот выкрикнул:
– Стой, хватит! Давай поговорим!
Бандит взревел – бог знает что ему почудилось в постнаркотическом бреду. Но следующая серия резких бросков, чередовавшихся с широкими рубящими замахами, грозила закончиться для сталкера фатально. В отчаянной попытке переломить ситуацию, он бросился в атаку, схватив левой рукой кисть бандита, сжимавшую нож, тесаком упершись в основание самого ножа. Бандит, в свою очередь, сдавил пятерней запястье руки сталкера, сжавшей тесак. Пару секунд каждый из них пытался перетянуть инициативу на себя. Затем ситуация стала склонять в пользу грубой силы. И сильнее здесь явно был «джинн». Навалившись всей массой грузного тела, он стал клонить сталкера к полу, грозя обернуть тесак против него самого.
Все оборвала автоматная очередь.
Кот стоял с тесаком в опущенной руке и угрюмо разглядывал врага. Он ждал.
Сухо щелкнул выстрел. Бандит удивленно ойкнул и осел на пол, рефлекторно вдавив спусковой крючок и выпустив в потолок последнюю очередь.
Кот даже не вздрогнул. Он смотрел на того, кто с пистолетом в руке стоял за спиной убитого.
Это был Гвоздь.
Глава четырнадцатая. Игра
Солнце за окном клонилось к закату.
Наступал последний вечер в жизни сталкера по прозвищу Кот.
Два друга детства снова были в том самом, первом, холле, с которого началось странное путешествие по зданию-головоломке. История заходила на новый круг, как самолет, сорвавшийся в штопор.
– Почему ты не убил меня? – не отрывая взгляда от закатного солнца, тихо спросил Кот.
– Это мне неинтересно, – со своей неизменной насмешкой ответил Гвоздь. – Когда большую часть жизни проваляешься в койке, всякое удовольствие хочется растянуть подольше, посмаковать, полюбоваться. Тебе этого не понять, Кот.
– Я никогда не стремился понять мотивы подонков и маньяков. Я предпочту, чтобы они поскорее унесли свои грязные тайны в могилу.
– На этот раз в могилу раньше уйдешь ты. Но напоследок я хочу дать тебе шанс неплохо провести время.
Кот мрачно поглядел на бывшего друга. Невозможно привыкнуть к предательству. И что бы ни говорил Гвоздь – это выше его понимания.
– Расскажи мне лучше, от чего я умру, – сказал Кот. – Имею же я на это право? Что это за проклятие, которое ты на меня наслал?
– Тебе правда интересно знать? – В глазах Гвоздя сверкнуло любопытство. Похоже, ему самому не терпится выложить карты на стол. – Теперь уже нечего срывать. Все очень просто. «Монета» в твоем кармане.
Кот пронзительно поглядел в глаза бывшему другу. Медленно кивнул. О чем-то таком он начинал догадываться.
– Ты заметил, что от этой штуки не так просто избавиться? – продолжал Гвоздь. – Так и есть – она прилипчива, как самое натуральное проклятие. Эта вещица – из Хармонтской Зоны…
– Вот как… – проговорил Кот. – Значит, у них получилось.
– У кого? – прищурился Гвоздь.
Кот не ответил. Гвоздь хмыкнул и продолжил:
– Там эту штуку называли «блесной». Потому что, заглотив такую блестящую наживку, потом уже не можешь от нее избавиться. Тебе кажется, что у тебя в руках такая мощная сила, что эта хреновина стоит кучу денег. А в итоге все, что она делает, – это притягивает к тебе несчастья и болезни. Все твои неприятности, все твои враги – вся мерзость начинает липнуть к тебе, как к прокаженному. И ты ничего не можешь с этим поделать. Так что в каком-то смысле это действительно проклятие.