Зона приема
Шрифт:
Худо-бедно продвигаясь, он стал вдруг обходить конкурента по правому флангу. Дело здесь было не в мастерстве – скорее наоборот.
Он потерял чувство опасности. Не страх, а этот спасительный холодок, что столько раз не давал ему раньше времени отправиться на тот свет. Сейчас же он двигался неправильно, безалаберно – но быстро.
Гвоздю собственное отставание явно не понравилось. Он подался в сторону соперника и ударом ноги выбил кусок железной арматуры из-под бетонного огрызка над лужей «ведьминого студня», на который как раз перебирался сталкер. Обломок со скрежетом просел. Потеряв равновесие, Кот едва не улетел лицом в зеленую дрянь. В последнюю секунду
– Ах ты, сволочь! – прорычал Кот. – Это ты называешь «честной игрой»?
Он даже подался в его сторону, по старой привычке норовя полезть в драку. Но наткнулся на ствол пистолета и перекошенную физиономию Гвоздя.
– А ну назад! – огрызнулся тот. Продолжая удерживать сталкера на прицеле, он снова вышел вперед. – Ты уже взрослый мальчик, должен соображать: мы не оговаривали правила!
– Вот, значит, как, – произнес Кот. – Хочешь играть без правил? Будем играть без правил.
– Только не забывай, что у меня пистолет, – зачем-то напомнил Гвоздь.
Сталкер молча продолжил путь, будто потеряв всякий интерес к общению. Но внутри зарождалась какая-то темная мыслишка. Не то чтобы из настоящей ненависти, скорее из какого-то сгустка оскорбленного самолюбия. Просто не хотелось оставаться пассивной жертвой.
Надо бы проучить подлеца напоследок.
До двери в противоположной стене этого гнусного подземелья оба добрались практически одновременно. Гвоздь даже вырвался немного вперед и выглядел довольным, как ученик, ловко «уделавший» учителя.
Кот лишь снисходительно улыбнулся на это. Он не питал иллюзий по поводу собственных возможностей – он и на ногах-то стоял с трудом, куда ему тягаться с этим живчиком. Он просто презирал это самодовольство, с которым Гвоздь «мстил» своему мнимому обидчику. Объяснять психу прописные истины не хотелось, и без того ясно, что рано или поздно Зона накажет сталкерское тщеславие и все встанет на свои места.
– Теперь самое интересное, – сказал Гвоздь. – Если мне не наврали, это и есть дверь в башню обсерватории. После Сдвига за нее никому не удавалось пройти. Интересно почему?
Он подмигнул Коту и толкнул скрипучую дверь.
Их лица осветило мертвенным зеленоватым светом. Все стены за прямоугольником дверного проема были густо заляпаны адским зельем. Гвоздь осторожно убрал ладонь с ручки двери, и та со скрипом распахнулась еще шире, словно стремясь развеять все сомнения. «Студень» отлично просачивается сквозь металл, и просто чудо, что они с ходу не влезли в это месиво. А «студень» обильно плескался перед самым входом, едва не переливаясь за порог. Ступени железной винтовой лестницы по центру уходили прямиком в трупную дымку над поверхностью «студня».
– Другой вход есть? – сухо, каким-то чужим голосом спросил Кот.
Гвоздь покачал головой. Похоже, он сам обалдел от такого сюрприза. Одно то обстоятельство, что они продолжали находиться рядом с целым резервуаром этой дряни, был сродни лотерее. Никто не знает, от чего вдруг «студень» приходит в движение, обретая особую текучесть и просачиваясь сквозь стены. Но даже малейшего касания этой субстанции достаточно, чтобы убить.
Кот поглядел на бывшего друга. Заметил, как тот с трудом подавил в себе приступ неуверенности. Что ж, самое время щелкнуть наглеца по носу.
– Чего мы время теряем? – сказал Кот. – Ведь игра еще не окончена, верно?
Он
Кот не собирался умирать раньше отведенного срока. А потому ухватился за основания перил винтовой лестницы и повис, качаясь над поверхностью «студня». Лестница была не так сильно заляпана смертоносной мерзостью, но двигаться все же следовало осторожно, чтобы не зацепить какое-нибудь пятно или даже следы брызг. Пытаясь подтянуться, Кот понял, что переоценил свои силы. Еще немного – и ослабшие пальцы соскользнут с металла, и все будет кончено.
Раскачавшись, рискуя зацепить пораженную «студнем» стену, он умудрился зацепиться ногой за ступени. Дальше – дело техники. Выбравшись на лестницу, он поглядел на оставшегося у двери растерянного Гвоздя. Сделал ему ручкой:
– Счастливо оставаться!
И стал подниматься. Через несколько секунд лестница снизу дрогнула, послышалась ругань. Гвоздь все-таки решился последовать за ним. Сталкеру было все равно. Он поднимался по крутым ступеням, пока не вышел в обширное помещение под широким, крутым куполом, разрезанным от основания до верхушки длинным люком, за которым сияли звезды. В это окно, почти в зенит, смотрела труба мощного оптического телескопа, повисшего на сложных механизмах. Слух сразу уловил тонкое гудение приводов: автоматика продолжала непрерывно синхронизировать направление телескопа с вращением Земли. Это всегда поражает в Зоне: никто не может понять, откуда здесь берется электричество, вода в кранах, почему неожиданно начинает работать давно вышедшее из строя оборудование. С другой стороны, здесь отказываются функционировать устройства, которые по всем привычным представлениям работать должны. Единственное, что здесь работает почти безотказно, – это оружие. Интересно, кто-то из ученых интересовался почему? Надо бы предложить шефу такую тему. Только теперь уж не получится, наверное…
Кот обошел основание телескопа, пытаясь отыскать окуляр, или куда там принято смотреть. Ясное дело, в современном телескопе изображение должно выводиться на оптическую матрицу, а следом – обрабатываться машиной. Но что-то подсказывало: здесь есть возможность непосредственного контакта со Вселенной – через обыкновенный оптический окуляр. И точно: пара железных ступенек вела к небольшой площадке, на которой рядом с небольшим столиком с забытым на нем ноутбуком стоял простой офисный стул на колесиках. Сюда выходил торчавший из основной трубы телескопа короткий патрубок окуляра.
Патрубок был обмотан рваной грязной тряпкой, неряшливо закрепленной скотчем. Тем же скотчем был прихвачен клок мятой бумаги с неровной надписью:
НЕ ТРОГАТЬ
ТАМ СМЕРТЬ
Застыв в растерянности, Кот разглядывал корявые буквы, словно пропитанные ужасом и болью.
Медленно опустившись на стул, он поерзал, устраиваясь поудобнее. Протянул руку, чтобы сорвать с окуляра тряпку.
И в сомнении остановился. Взгляд упал на листки бумаги, лежавшие рядом с мертвым ноутбуком. Поверх листков была брошена сломанная пополам шариковая ручка – такое ощущение, что она не выдержала бешеного напора того, кто выводил на бумаге какие-то непонятные символы. Кот взял в руки несколько листков. Бумага была прорвана ручкой, создавалось ощущение, что писавший находился в каком-то припадке. Помимо формул и знаков, напоминавших иероглифы, здесь были рисунки.