Зона вторжения. Байкал
Шрифт:
Шансы уцелеть таяли.
— А казалось, что все будет отлично! — усмехнулся Алексей.
Он намеревался перекатиться в сторону, но тварь, которая сидела на потолке, распахнула пасть, и из этой пасти в сторону Алексея вдруг пошла черная волна, словно оттуда вылетели тысячи, миллионы крохотных черных мошек. Когда волна достигла лица Алексея, он задержал дыхание, но это не помогло. Мгновение он смотрел, как перед его глазами пляшут сотни черных песчинок, а потом они вдруг выросли, стали огромными, и тьма заполнила все пространство этой тесной каменной щели…
Алексей вдруг ощутил слабость, ноги и руки стали ватными и ему уже не подчинялись. Он хотел было выстрелить в тварь, висевшую на потолке, но с удивлением
…Сколько времени прошло, прежде чем перед глазами прояснилось, Алексей не знал: может быть, вечность, а может быть, только десять минут. Первое, что он увидел, — это бледно-голубая стена в крохотных квадратиках мелкой чешуи и точно такой же пол. Он висел вниз головой, как подготовленный к разделке бройлерный цыпленок, руки были прочно притянуты к телу сероватой полупрозрачной плотной пленкой, точно так же были замотаны и ноги. Ступни были прочно закреплены в стерильно-белом зажиме. Было холодно, как в холодильнике, изо рта шел пар. Одно было хорошо: вся амуниция и все оружие были при нем. Даже «Нортон» висел возле головы, тоже примотанный прозрачными путами к плечу Алексея.
Справа и слева от него точно так же висели вниз головой тела мертвых вохровцев и заключенных: в робах, испачканные землей, ободранные камнями, в грязной форменной одежде, с одутловатыми бледными лицами, с открытыми глазами. На Алексея повеяло могильным холодом. Он пошевелил руками, а когда ему это удалось, попробовал разорвать путы.
Что за дрянью его накачали?
Рядом послышались мягкие шаги.
«Твари!»
Соображалось туго, к голове прилила кровь, и Алексей чувствовал: еще немного — и в ней что-нибудь лопнет, и тогда точно — хана!
Неожиданно справа от Алексея, оттуда, откуда доносились шаги, раздался свист вырывающегося из узкой трубы пара, а потом — пронзительный вопль, полный боли и ужаса. Еще живой человек бился где-то рядом так сильно, что колебания от движений его тела передавались через зажимы, но потом вопль перешел в стон, а стон — в хрип, и человек замолчал, по-видимому потеряв сознание. Этот вопль и, главное, этот предсмертный хрип заставили Алексея мобилизовать все силы.
Там, откуда донесся вопль, продолжали раздаваться странные звуки, словно кто-то чем-то давился или кого-то рвало, а потом послышались шлепки, как будто на пол с высоты падало что-то влажное. В нос Алексею сначала ударил химический запах — так там, в гараже, пахли тела, которые ему показывал еще живой капитан, — потом он почуял резкий запах крови и почти сразу же — снова запах химии, какого-то незнакомого дезинфицирующего раствора. Панель, на которой висел Алексей, резко продвинулась вправо, словно чудовищный конвейер, и снова остановилась.
Алексей рывком освободил руки, еле слышно брякнув винтовкой, кое-как вытащил из ножен один из ножей, из последних сил, рывком, подтянулся, чтобы расстегнуть или разрубить зажимы, но не тут-то было! Они были сделаны из чего-то адски крепкого! Не было похоже на металл или пластик, скорее, какая-то органика, но нож ее не брал! Алексей рванул «Нортон», обрывая липкую пленку, заторопился, видя краем глаза, что к нему кто-то приближается, но не успел ничего предпринять. В следующее мгновение перед ним оказался очередной краснорожий монстр, который схватил и отвел в сторону «Нортон». Наклонился, чтобы заглянуть человеку в лицо. Мгновение человек и тварь, не мигая, смотрели друг на друга: первый продолжал висеть вниз головой, а второй стоял на полу, расставив костистые трехпалые ноги, а потом в руках у твари показался какой-то предмет, вроде брандспойта, от наконечника которого струился химический дымок. Монстр нацелился на Алексея. Что именно он хотел сделать, и как должен был воздействовать на него этот вонючий желтенький дым, который вот-вот должен был вырваться из «брандспойта», Алексей испытывать не хотел, с него было достаточно тех омерзительных звуков, которые он уже слышал, поэтому он снова вытащил нож и вонзил его «бесу» в живот!
Он помнил, что в этом месте твари уязвимы!
И точно: «бес» отчетливо хрюкнул и сел на пол, выпустив орудие пытки. Между тем конвейер снова пришел в движение, и Алексей, по-прежнему прикованный к панели, переместился еще на полметра правее — туда, откуда продолжали доноситься хлюпанье и хруст, не обещавшие ничего хорошего.
Алексей снова предпринял попытки освободиться, подтянул болтающийся на ремне «Нортон», с трудом приставил его к консоли и нажал на курок. Очередь ушла в беловатый материал зажима, словно в резину, казалось не причинив ему большого ущерба. Но Алексей был упорен, и, прежде чем конвейер снова сдвинулся вправо, поместив его прямо перед какой-то панелью со множеством мелких форсунок, он сделал еще две аккуратных очереди и рывком освободил сначала одну, а потом другую ногу, мешком свалившись на пол.
Химическая вонь усилилась. Борясь с головокружением, Алексей поднялся на ноги, и в этот миг воздух вокруг него сгустился, превратившись в какое-то подобие стекла, замыкая его в прозрачном коконе, форсунки зашипели и были готовы вот-вот выплюнуть очередную порцию яда. Алексей оглянулся и увидел, что одежда на теле вохровца, которое висело рядом и которое, по-видимому, уже было обработано распыляемой из форсунок жидкостью, тает на глазах! Мгновение — и остатки куртки, штанов, подметки ботинок, оплавленный портсигар — все упало на пол, в лоток, и было сразу же сметено в черную воронку стока сильным потоком воздуха!
Алексей не стал ждать «обработки», короткой очередью вдребезги разнес прозрачное стекло и выскочил из камеры за мгновение до того, как из форсунок брызнул ядовитый кислотный туман. Алексей уткнулся в рукав куртки, стараясь на вдыхать гадость.
То, что он увидел, глянув вперед, туда, куда рывками продвигался конвейер с человеческими телами, заставило его выругаться, забыв об осторожности, потому что дальше, как он и угадал, людей разделывали, рассекая им брюшину от лобка до грудины, и в стерильные, покрытые белой чешуей лотки вываливались человеческие внутренности, наполняя узкий проход зловонием рассеченной плоти и стекающей вниз склизкой крови. Там, куда внутренности падали, белые чешуйки начинали светиться, испуская яркий белый свет. Точно такой же свет испускали чешуйки пола, на которые Алексей наступал.
Его замутило от увиденного. Еще не придя в себя от долгого висения вниз головой, Алексей, шатаясь, пошел по проходу в другую сторону, надеясь найти там выход, но потом остановился и стал вглядываться в лица мертвых людей.
Его поразила мысль, что среди них он может найти Татьяну!
Но девушки здесь не было. Алексей обратил внимание, что здесь вообще не было ни одной женщины. Зря он старался нащупать пульс на шее у вохровцев и заключенных — все были мертвы. Алексей медленно продвигался по узкому белому проходу, осматривая каждого висевшего. К его пальцам прилипала пленка, которая укутывала мертвецов, а некоторых, возможно и удушила, заматывая еще живым людям рты и носы. Время от времени конструкция, на которой висели тела, приходила в движение, мертвецы дергались, и в этот момент создавалось впечатление, что они оживают…