Зона Захвата
Шрифт:
Артем слышал тонкий срывающийся крик Похандоруса, кричавшего на интерлекте, видимо, для того чтобы Логинов его понял:
— Оружия не применять! Не применять оружия! Брать живым!
Логинов попытался прорваться на этот крик, чтобы поставить в их знакомстве последнюю точку. Но врагов было слишком много. И они сделали все, чтобы, жертвуя собой, не пропустить его к своему командиру.
Логинов не заметил, когда нож в его руках сменился коротким, обоюдоострым мечом, выхваченным у кого-то из солдат.
Энергетическое оружие они не применяли, хотя холодным пытались его искалечить, несмотря на вопли Похандоруса. И Логинов
Он бы в конце концов, возможно, вырвался из хижины, если бы на его голову неожиданно не обрушался потолок. Впрочем, может быть, это был совсем не потолок… Может быть, это было как раз то самое, что он искал внутри этой схватки. Удар, обращающий вихрь смерти, который он посеял вокруг, на него самого.
Логинов лежал на холодном полу и чувствовал, как сознание медленно возвращается, вопреки желанию. Это было мгновение какой-то вязкой, тягучей, как трясина, жизни, совершенно не похожее на ту ослепительную вспышку, которая совсем недавно была мерой его существования.
Да, он лежал на полу, лицом вверх и ничего не видел перед собой, кроме огромного, качающегося пятна, совершенно бесформенного и нерезкого.
Пол был холодным, и пронзительный холод от него постепенно проникал внутрь, пропитывая все тело никогда прежде не испытанным покоем и равнодушием.
Наконец Логинов ощутил, что в рот его вставлена какая-то трубка, и ледяная жидкость, еще более холодная, чем пол, постепенно проникает в его желудок, а оттуда в кровь, лишая его нервы чувствительности и затягивая мозг пеленой полнейшего равнодушия.
— Все-таки мы не ошиблись в нем! — сказало пятно над его головой. — Он убил восемь человек.
— У тебя будут неприятности? — спросил знакомый голос невидимой предсказательницы.
— У меня не будет никаких неприятностей. Я выполняю приказ самого императора, — ответило пятно. — Ты все сделала правильно? Ни в чем не ошиблась?
— Я все сделала правильно, можешь не сомневаться. Я дала ему сок из корня мандры, который въестся в его желания, вывернет их наизнанку, заставит его добровольно служить нам. Я влила в напиток ядовитую кровь оленора, она разъест все его былые обиды и сделает его сознание ясным и чистым, как лист бумаги. Я дала ему также листья марты, чтобы он мог почувствовать твой зов и выполнить твой приказ.
— Но он не должен догадываться об этом. Его воля должна оставаться свободной, иначе талисман утратит свою силу.
— Я знаю. Я выбрала дозы, которые соответствуют внутренней структуре личности этого землянина. Теперь он полностью принадлежит тебе.
— Ну, что же… Будем надеяться, что ты не ошиблась, а если ошиблась, если с землянином что-нибудь случится — ты ответишь за это головой.
— Не угрожай мне, Похандорус! Твоя власть не простирается так далеко.
— Может быть, ты просто не знаешь, как далеко она простирается.
— Это моя специальность — определять пределы вашей власти и границы вашей судьбы.
— Не пробуй впутывать меня в свои колдовские штучки, ты пожалеешь об этом.
Если бы Логинов мог в то время правильно оценить все значение этого спора, он бы понял, что здесь для него кроется элемент надежды. А если бы он знал, что в напиток
Лума подготавливала для себя пути отступления, на тот случай, если Похандорус осуществит свои угрозы. Но в данный момент Логинов не способен был ничего анализировать, сопоставлять или делать выводы. У него работала только память, одна память, записывавшая в свои глубины каждое произнесенное слово и каждое событие, происходившее вокруг его неподвижного тела. И оба его врага так и не догадались об этом.
— Несите его в кар. Он готов, — сказало пятно кому-то, находившемуся за пределами светлого круга зрения Логинова.
Пол, раскачиваясь, медленно ушел вниз. И затем черная пелена вновь простерла над Артемом свои мягкие крылья. Но не полностью… Слишком большим благом была бы для него полная потеря сознания, и потому проклятое зелье, проникшее ему в кровь, остановило процесс умирания на той самой стадии, когда целостность сознания начинает распадаться на отдельные образы.
Один из этих образов, самый легкий, поднялся в воздух, и Логинов был ему благодарен за то, что получил возможность пользоваться его зрением, сохранившим полную ясность.
Он видел носилки, на которых лежало его неподвижное тело. Четверо солдат, поддерживавшие ручки этих носилок, бегом несли его к геликоптеру. Рядом стояло еще с десяток военных машин, и Логинов лениво и не без внутреннего самодовольства отметил, что для его поимки арктурианам пришлось использовать целое воинское подразделение.
Но это соображение лишь на мгновение мелькнуло перед его распадавшимся сознанием. Впрочем, его теперешнее состояние несло в себе не только распад… Избавившись от миллиона мелочей, загружавших все внутренние и внешние каналы его мозга в обычное время, Артем приобрел способность видеть и понимать то, что было ему недоступно в нормальной жизни, когда мозг занят главным образом управлением мышцами, внутренними органами и еще тысячами необходимых для жизни процессов. Но сейчас жизнь почти полностью покинула его тело. Он больше не чувствовал боли, он не чувствовал холода, неудобства. Он вообще ничего не чувствовал, исчезли все раздражители, даже звуки стали неслышны. И вот тогда, в этой мертвой и черной тишине, неизвестно из каких глубин его раскрепощенного подсознания всплыл вопрос, который невидимым гвоздем сидел там все это время, вопрос, который был ему задан однажды и на который он не нашел ответа. Вопрос, от правильного ответа на который, возможно, зависела судьба Земли и всей человеческой цивилизации.
А с чего, собственно, начался захват? С какого момента, с какого действия? Кто-то ему говорил о том, что, только найдя ответ на этот вопрос, можно изменить течение судьбы, изменить последствия той роковой кармы, на которую обрекла себя цивилизация, посмевшая нарушить глубинные незыблемые законы природы…
Но ответа не было и теперь. Одни вопросы роились вокруг его полумертвого тела. Обрывки мыслей, обрывки фактов, которые никогда не удавалось выстроить в единую картину… Обрывки образов… Вот образ женщины, которую Логинов любил, которую взял с собой, в свою полную опасностей и схваток жизнь… Была ли она счастлива рядом с ним? И не был ли ее теперешний образ тем самым последним прощанием, которого он так и не сумел ей передать…