Зона зла

Щелоков Александр Александрович

Мужчины сразу обратили внимание на единственную женщину, которая прибыла вместе с ними, и теперь неназойливо старались ее разглядеть и угадать – кто она и зачем появилась на этой встрече.

– Господа, свои отношения мы уже оформили документально. – Крюков дал им возможность обдумать свои слова и продолжил: – Деньги, которые положены каждому из вас, внесены в банк. Его название и реквизиты я сообщу чуть позднее. Сейчас я познакомлю вас друг с другом и расскажу о задаче, которую нам предстоит решать. Итак, знакомьтесь. Госпожа Вера Васильевна Анисимова…

Верочка встала и дружески улыбнулась собравшимся. Мужики есть мужики, и она знала, что каждый сейчас ощупывает ее глазами, пытаясь представить, какие отношения

можно с ней завязать.

– Там, где нам предстоит работать, Вере Васильевне придется изменить облик. Чтобы казалось – в команде одни мужчины. Далее, Лукин Алексей Сергеевич. Спецназ флота…

Лукин встал, позволив оглядеть себя.

– Юрий Петрович Демин. ОМОН. Сергей Денисович Мишин. Армейский спецназ. С вами я уже знакомился. Итак, нас пятеро. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда, если вы не против, пройдем в помещение.

В большой прохладной комнате на голых, оструганных до белизны досках просторного стола лежала карта. Мишин с первого взгляда определил – это так называемая «пятисотка», мелкомасштабная оперативно-тактическая карта, один сантиметр на которой равнялся пяти километрам на местности. Такой масштаб позволял топографам изобразить на бумаге особенности рельефа, нанести на нее сеть дорог, указать даже небольшие населенные пункты.

Подобные карты предназначаются для штабов, планирующих военные операции и передвижение войск. Кроме того, их используют в авиации в качестве полетных. Обилие коричневого цвета подсказывало, что район действий лежит в горно-лесистой местности.

Вошедшие расположились вокруг стола. Крюков положил на карту ладонь.

– Это территория Боснии. Думаю, вы уже поняли – работать нам придется именно там.

Слова прозвучали тревожно. В Боснии шла война. Судя по информации, которая звучала с экранов телевизоров, война жестокая, без правил и милосердия; война, не имевшая видимых целей и конца.

– Прежде чем рассказать о нашей задаче, обрисую в самых общих чертах военно-политическую обстановку…

Крюков взял большой плотницкий гвоздь, лежавший у карты, и, пользуясь им как указкой, обвел широкий овал.

– Немного помолчу, а вы вглядитесь в карту. Мне очень важно, чтобы она в какой-то мере запечатлелась у вас в памяти. Особенно эта ее часть…

Крюков обвел гвоздем овал размерами поменьше первого.

– Это район Восточно-Сербских гор со сложной системой хребтов и ущелий. Здесь как раз и ведутся основные военные действия. С общечеловеческой точки зрения, этой войне нет оправданий, хотя ей можно дать объяснения. Одно из таких объяснений заключает в себе очень хитрую спекуляцию. Если ей верить, то борьба в Боснии ведется между хорватами, сербами и «мусульманами». Эта триада стала для европейского обывателя привычной, и мало кто пытается задать вопрос: почему две стороны конфликта – хорваты и сербы – определяется по этническим признакам, а третья – по религиозному. В этом заключена вся хитрость. Всякий, кто в силу незнания фактов принимает такое деление, теряет возможность разобраться в истине, понять глубинную суть проблемы. А она в том, что сербы, хорваты и некие «мусульмане» по этническим признакам в одинаковой степени южные славяне. У них общие исторические корни, родственные языки. В лингвистике ученые не делят язык сербов и хорватов, а объединяют его в один – сербско-хорвате кий или, чтобы не задевать хорватов, – в хорватско-сербский.

– Что же тогда их разделило? – Лукин задумчиво щелкал костяшками пальцев.

– Только религия. Долгое время территорию Балкан и берега Адриатики населяли племена южных славян. Именно на этих землях сталкивались три волны религиозной экспансии – католической, православной и мусульманской. Часть южных славянских земель оказалась под владычеством Турции. Западные территории – Словения, Хорватия – попали под руку Австрийской империи Габсбургов.

Владычество Византии на землях южных

славян оставило после себя Православие. Оно сохранилось в северо-восточных частях Балкан, традиционно близких России по духу и ее поддержке в борьбе с турками. Разорванные и разделенные между собой, люди одной крови и языка невольно начинали испытывать отчуждение. Турки насаждали ислам не только силой, но и экономическими методами. В языке сербов до сих пор существуют два слова – «райа» и «райетин». Так называют христиан, которые были подданными Турции, но не принимали ислама, а потому платили за это специальную подать. Поскольку любовь людей к налогам хорошо известна, нетрудно представить, что для многих сделать обрезание оказывалось проще, нежели регулярно относить в казну деньги незнамо за что… Итак, южные славяне распались на три ветви, разделенные не по этническим, а по религиозным признакам. У сербов сохранилось православие. Говорят они на сербско-хорватском языке, пишут на кириллице. Как и мы с вами. Хорваты, имея тот же хорватско-сербский язык, исповедуют католицизм и пишут на латинице. Часть жителей юговосточной Боснии сохранила приверженность к исламу. Следовательно, конфликт и кровопролитие идут между людьми одной крови – южными славянами разных конфессий.

– Чудовищно! – Мишин стал сильно растирать затылок, словно старался избавиться от головной боли. – Я почему-то всегда считал, что церковь, религия должны смягчать жестокость, вселять в людей доброту и смирение.

– Если бы. Любое вероучение имеет две стороны. В исламе и христианстве есть догматы, поощряющие борьбу с неверием. А неверные – это все, кто исповедует иные вероучения. Этим умело пользуются силы, которые ведут борьбу за обладание политической властью в стране. Кстати, в официальных названиях государственных образований каждой из воюющих сторон религиозные мотивы не фигурируют. Мусульмане называют свое государство «Республика Босния и Герцеговина». Другая сторона именует себя «Сербской республикой».

– Ясно, что дело темное. – Мишин умел подводить итоги глубокомысленными, но ничего не значившими фразами.

– Теперь о военной обстановке, в которой нам придется действовать.

Мишин обратил внимание на то, что Крюков сказал «нам», а не «вам». Он подчеркнуто ставил себя в ряд со всеми, не выделял свое командирское положение, свои знания, которыми делился с остальными. Это сразу понравилось.

– Прежде всего, армии у боснийских сербов, какой она должна быть по нашим представлениям, не существует. В лучшем случае я бы назвал ее партизанским ополчением. Война ведется возле собственных домов. Это ослабляет дисциплину и без того к ней не приученных вояк. Они могут не выполнить приказ, могут уйти с поста домой. И чаще всего такое сходит с рук.

– А командиры? – Лукин пытался нащупать главное. – Они-то понимают, что к чему?

– Командиры тоже разные. После развала югославской народной армии лучшие офицеры остались либо на стороне Белграда, либо Загреба. Высшее командование боснийцев – специалисты. Но чем ниже уровень подразделений, тем разношерстнее командный состав. На взводах есть сержанты, отслужившие действительную службу в армии рядовыми. Есть танки, артиллерия. А вот взаимодействовать с пехотой они не обучены. Оборона – очаговая. Окопы в полный профиль не отрываются. Атаки ведутся в лоб. Точность стрельбы артиллерии подменяют массированием огня.

– Вывод? – Мишин выглядел хмуро, сосредоточенно. – Нам же с этой публикой не воевать.

– Я о том же. – Крюков рассеянно постучал пальцами по карте. – Поскольку в случае чего надеяться на чью-то эффективную поддержку не приходится. Более того, при всех обстоятельствах от войск нам лучше держаться подальше.

– Подальше так подальше, – согласился Демин.

– Теперь о задаче. Нам будет заплачено за уничтожение базы подготовки спецподразделений мусульман «Зелена песница» – «Зеленый кулак».