Зораида Кордова — Иллюзионист
Шрифт:
— Что с тобой случилось сегодня? — неуверенно интересуется Кастиан.
Я понимаю, о чём он спрашивает, но не хочу об этом говорить. Только не после записки Деза.
Понимаю, что голодна и ухожу с балкона. После недолгого колебания он следует за мной. Я отламываю кусок свежего хлеба из своей корзины и протягиваю ему.
— Прости, что взяла твои деньги без спросу. Ничего не могу с собой поделать, я родилась воровкой.
Кастиан откусывает хлеб и закрывает глаза. Возможно, это его первый приём пищи за сегодня.
— Ты могла бы попросить.
— Ну, а если бы ты ушёл
Кастиан указывает рукой в сторону леса.
— Я ушёл на охоту.
— Я тебя не просила.
— Знаю. Просто... Ты могла бы меня подождать. Мы же обещали не ходить в деревню по одиночке. И вообще, я бы не бросил тебя, не сказав ни слова, — резко добавляет он, сжимая воздух в кулаках. Его костяшки исцарапаны. Мне вспоминаются его перчатки с шипами, которые он постоянно носил раньше. Кровь на них. — Ты же меня знаешь.
— Я знаю о тебе и о том, что ты за человек, только по тому, что вижу своими глазами. По разрушениям, что ты оставлял за собой. Да, ты скрывал свою магию от короля и всего Пуэрто-Леонеса, но не ставь себя в один ряд с теми, кто страдал и умирал под властью твоей семьи десятилетиями.
Я вижу, что мои слова его задели. Но он остаётся неподвижен, напоминая статую из золота. Как бы меня ни раздражало его поведение, не могу не признать, что у меня перехватывает дыхание от его невозможной, невыносимой красоты. Я ведь уже задумывалась об этом когда-то давно. Как кто-то столь ненавистный может выглядеть так прекрасно? Принц Кастиан создан из теней и лжи. Он годами создавал себе репутацию. И всё ради чего? Королевство по-прежнему терроризируется его отцом, а мы здесь, объединённые общей целью: найти его брата и легендарный клинок памяти. И похоже, наши поиски зашли в тупик.
Он разворачивается и присаживается на колени перед камином. Он всегда так себя ведёт, когда расстроен. Становится до жути спокойным и пытается занять чем-то руки. В этот раз он передвигает мою самодельную кровать на полу и стряхивает пепел.
— Мы далеко не уйдём, если так и будем срываться друг на друге, — произносит он. — Нам нельзя врать или скрывать что-либо друг от друга. Мы должны доверять друг другу.
Часть меня не хочет идти дальше. Часть меня хочет прекратить эти поиски, найти тихий уголок на краю света и провести там остаток дней. Разве мало мне проблем с воспоминаниями, запертыми в моей голове, которые потихоньку день за днём выходят из-под контроля? Когда-то я была орудием, унёсшим жизни тысяч мориа и леонессцев. Теперь же у меня есть только обрывки мыслей и слабое понимание того, кто я и что мне делать дальше. И в этом вся загвоздка. То, что не даёт мне поддаться предательской слабости. Даже если я не хочу продолжать, я должна хотя бы попытаться в память о своих родителях. Спасти королевство, в разрушении которого мы с Кастианом сыграли свою роль.
— Хорошо.
— Больше никакой лжи.
— Мне нечего скрывать, Кастиан.
Он подходит к углу, чтобы взять ещё пару поленьев, но там уже пусто. Он недовольно стонет. Потирает заднюю часть шеи. Крутит обручальное кольцо на пальце, сделанное из дуба, с вырезанными на нём рунами единства.
—
У меня уходит пара секунд на осознание, про что он спрашивает. А затем я хватаю увядший цветок из вазы поблизости и бросаю в него. Кастиан ловит его и бросает в огонь.
— Очень в этом сомневаюсь, — выпаливаю я. Да, у меня задержка. Настолько долгая, что беспокоит меня с самого приезда в Асестенью. — Лекари мориа объясняли нам, что такое бывает от перенапряжения, морального и физического. Я бы сказала, что это отлично описывает последние недели моей жизни. Хотя ещё у меня была мысль, что тошнота может быть побочным эффектом твоей магии иллюзионари. Всякий раз, когда ты прикасаешься ко мне, будучи под чарами, я чувствую, будто меня сейчас вырвет.
Его губы дёргаются, будто он пытается сдержать смех.
— Приятно знать, что я вызываю у тебя столь сильную реакцию. Скажи, ты так же себя чувствовала на балу?
Ох, тем вечером всё пошло не так. Фестиваль солнца. Я помню, как мы танцевали на балу, а потом подрались друг с другом до крови. Помню, как меня удивило, что он обратился ко мне по имени, которым меня звали в детстве — и так делал только папа. Я сдавливала пальцами его обнажённую кожу с намерением забрать все воспоминания из его головы, но это не сработало. Я предполагала, что где-то глубоко внутри бессознательная часть меня вспомнила его и не захотела причинять ему вред.
— Нет. Тем вечером твоя магия не влияла на меня.
— Можешь отмести эту теорию. Я научился контролировать свой дар, чтобы минимизировать все побочные эффекты, Нати, — серьёзно поясняет он. — Я бы хотел, чтобы ты была открыта со мной.
— Будь я уверена в этом, сказала бы.
— Точно?
— То, что произошло между мной и Дезом, не твоё дело. Шепчущие пьют чай с ирвеной, что существенно снижает шансы забеременеть.
— Но не исключает.
Тру лицо рукой. Я бы предпочла, чтобы вместо него эти вопросы задавала Саида.
— Нет. Не исключает.
— Тогда, наверное, нам стоит разыскать моего братца, чтобы воссоединить два любящих сердца. Хотя он точно знает, где ты, и почему-то не спешит устраивать встречу.
— Ненавижу тебя, — слова слетают с моих губ подобно яду.
Злой, жестокий принц, каким я всегда его знала, снова передо мной. Его сине-зелёные глаза темны и холодны, губы изогнуты в усмешке.
— Я ненавижу тебя сильнее.
Он снова накидывает на себя иллюзию. Проходит мимо меня и хлопает дверью.
Я срываю кольцо с пальца и бросаю его в горстку пепла. Сажусь на пол и остаюсь там, пока дрожь не проходит. Злость сменяется болью в сердце, которую я впервые ощутила в день, когда поверила, что Дез мёртв. Почему я всё ещё оплакиваю кого-то, кто живее всех живых? «Потому что он был для тебя всем», — отвечаю сама себе.
Хотела бы я забрать все слова обратно. Есть в Кастиане что-то такое, что постоянно выводит меня из себя. Сотрудничество с ним казалось терпимым, пока я верила, что мы найдём Деза и убедим его присоединиться к нашим поискам мифического оружия. Но проводить с Кастианом почти круглые сутки, ежедневно играя роль его жены, оказалось сложнее, чем я думала.