Зов ааори

Сухов Лео

– Да вот, видишь… Поймали на встречном курсе! – если честно, Ка-ра расстроенным не выглядел.

Его матросы даже не стали расчехлять орудия на корме. Когда у тебя полный корабль эров и мудрецов – в общем-то, волноваться не за что. И десяток катамаранов, набитых ску, которые до дрожи боятся мудрости, никак не смог потревожить душевный покой капитана.

– Ску… Если бы свои пираты были, я бы волновался, – продолжил Ка-ра. – У них и мудрецы свои имеются, и орудия на кораблях. А это…

Как бы подтверждая его слова, один из кораблей ску вспыхнул – кто-то из мудрецов успел сплести прямо на палубе

плетение огненной стены. Ещё один катамаран смялся, налетев на полном ходу на ледяную глыбу – которая внезапно появилась в этих тёплых водах. Ещё два катамарана были брошены друг на друга резким порывом ветра. Остальные шесть резво развернулись и попытались уйти. Однако двигаться им пришлось против ветра и медленно – и они просто не успели.

– Ну что за дураки? – поинтересовался Ка-ра. – Надо было проскочить дальше по ветру. Так хоть кто-то бы ушёл, а они в разворот!

Я смотрел, как один за другим приходят в негодность оставшиеся катамараны, как успевшие выпрыгнуть ску гребут к берегу… Пассажиры поняли, что всё интересное закончилось, и начали покидать палубу.

– Кажется, можно было и в каюте остаться! – сказал я, усмехнувшись.

– Нет, ты всё-таки поднимайся! На случай чего… – заметил Ка-ра. – Бывают и неприятные ситуации.

Однако больше за всё время плавания тревогу на палубе не поднимали. Корабли галсами двигались на север: миновали окружённый лачугами Аанг, переполненный кораблями и людьми Тури. А ещё через пару дней мы зашли в порт Мобана. Если Тури показался мне переполненным кораблями, то тогда Мобан был попросту местом их бурного размножения. Ка-ра с трудом провёл «Фифку» к причалам, а остальные корабли флотилии так и остались на рейде.

На берег я сходил с затаённым чувством страха. В Мобане я не появлялся очень давно, и сейчас мне было страшно представить, с чем придётся столкнуться. Особенно если вспомнить все рассказы тех ааори, кому удалось отсюда выбраться… И надо сказать, я быстро понял, что они несколько недооценили размах сумасшествия местных жителей. Первый же портовый грузчик попытался наорать на спустившегося эра Ненари, требуя дорогу. Эту картину я застал, сделав первый шаг по сходням.

Эр Ненари дёргаться не стал. Отправляясь в Мобан, он прихватил с собой сотню опытных вэри – вот один из них и стал орудием правосудия. Легко кинув грузчика носом на причал, он выхватил плеть и – пока грузчика держали два других вэри – нанёс пять ударов по спине. Вой во время порки, да и скулёж после, привлекли внимание других грузчиков и стражи. Один из стражников даже сделал шаг вперёд, намереваясь вмешаться – однако вспыхнувшая перед ним полоса огня быстро охладила порыв.

К тому времени я уже сошёл на землю, но идти вперёд не спешил, решив дождаться Ксарга, Соксона и Граппа. Никаких причин в одиночку продираться через собравшуюся на причале толпу, которая перекрыла выход, я не видел. А вот у эра Ненари на этот счёт были свои планы… Спускающиеся на причал эры и вэри сопровождения сбились плотным строем и попытались пройти. Но не тут-то было! Уступать им проход никто и не собирался.

– Дорогу! Дорогу! – закричал один из вэри, но и это ни к чему не привело. И тогда несколько вэри достали плети и стали стегать толпу, уже не разбирая, кто в ней стоит. Толпа отшатнулась, немного расступившись,

и плотная группа ааори из Форта словно корабль врезалась в людское море.

– Шрам, что тут происходит? – поинтересовался подошедший Ксарг, с интересом глядя на это действо.

– Да вот, мастер… Не любят нас тут! – усмехнулся я. – Даже не представляю, как ходить по городу.

– Это решаемо! – ответил мудрец и пошёл вперёд, прямо на толпу.

– Давай на свой корабль, мастер! – попытался остановить его один из десятников стражи.

– Имя! – тихо сказал Ксарг. Если бы я не стоял совсем рядом, я бы его слов и не услышал.

– На корабль, мастер, давай! – повторил десятник.

– Ещё раз. Имя? – так же тихо произнёс Ксарг, и десятник задумался. То, что перед ним стоит мудрец из Империи – он понимал. И то, что у мудреца высокий ранг – тоже. С другой стороны, мудрец приплыл на корабле с мерзкими ааори и с общей группой не ушёл – это давало некие преимущества. За спиной десятника стояла толпа горожан, и она придавала ему уверенности.

– Мы не хотим вас тут видеть! – сказал он упрямо, и люди за его спиной одобрительно зашумели.

– Я, Ксарг, советник Его Императорской Полубожественности Эотана IV, стою на земле Империи и спрашиваю в последний раз! – чуть громче проговорил Ксарг. – Как твоё имя, десятник?

Десятник на этот раз промолчал, только насупился и угрюмо нахмурил брови. Он дёрнулся было отступить, но сзади напирала толпа, состоявшая из грузчиков порта, стражи, горожан – и отступать было некуда. Ксарг не спеша сформировал какое-то невероятно сложное плетение, протянул руку вперёд и коснулся стражника. В тот же самый момент другим взглядом я увидел, как плетение наполнилось мудростью – и втянулось в тело десятника мобанской стражи.

Происходившее дальше весьма наглядно показало всё могущество высшего мудреца. Стражник закричал и начал странно дёргаться, а Ксарг уже громко произнёс:

– Я, Ксарг, советник Его Императорской Полубожественности Эотана IV, выношу смертный приговор десятнику мобанской стражи, пожелавшему остаться неизвестным! Да не коснётся его никто, кто не хочет разделить его участь!

Стражник кричал и хватался руками за тело, срывая доспех, а на открытых участках кожи показались кровавые струпья. Несколько человек, что напирали сзади, тоже начали кричать и дёргаться. К ним присоединились и рядовые стражники, попытавшиеся помочь, а также ещё несколько человек из толпы, которых задели несчастные, поражённые странной мудростью Ксарга.

Толпа отшатнулась, но казнённые на причале кинулись к людям в поисках помощи. Вот только стоило кому-то их коснуться, как он тут же начинал покрываться струпьями. Десятник уже не кричал… Несчастный почти успел дойти до толпы, когда ноги ему отказали – и он упал на камни, пуская пену и воя, выпучив красные от лопнувших сосудов глаза. В тот момент, когда кожа у него начала отслаиваться, толпа, наконец, не выдержала жуткого зрелища.

Закричала какая-то женщина, заорал неправдоподобным фальцетом мужчина – и люди кинулись прочь, не разбирая дороги. Ещё минуту назад люди готовы были растерзать высшего мудреца, и вот – в панике бегут, растаптывая тех, кто не успел убраться с дороги.