Зов Армады
Шрифт:
– Здорово… – Малой завороженно смотрел в воздух, вспоминая ощущения легкости и восторга. – Вот только эти… Вепри весь кайф поломали… А что же, этот… огарк… не мог снова полететь?
– Икар, – поправил мальчишку старик. – Нет, не мог больше полететь. Погиб он…
– Да? Жалко… А мы вот выжили! – Парень сиял от восторга. – И еще сможем полетать, если захотим!
– Обязательно! – Корнелиус встрепенулся, окинул в последний раз грустным взглядом сломанный аппарат и спросил: – Ну что, внучок, идем? Спешить нужно, а то Вепри могут выследить. Мы сейчас хорошо
– Так вы, дедушка, со мной? Мне же в Южный форт. – Малой поднялся с пыльной, каменистой тропинки.
– С тобой, с тобой… Мне все равно в ту сторону топать. – Корнелиус взглянул вдаль. – Только, кажется, там кто-то идет.
– Птицы! – Малой увидел встревоженных ворон.
– Да.
– А давайте…
Он осекся на полуслове. Оба с ужасом раскрыли глаза и попятились к обломкам застрявшего аппарата. К ним по тропе, зажатой утесами, с вытянутыми вперед руками и выпученными воспаленными глазами шли несколько человек.
– Кто это? – Малой испуганно полез на самоплан, затрещавший под его весом.
– Чумаки! – Корнелиус тоже стал взбираться на аппарат.
– Кто-о?
– Обреченные люди, переносящие чуму. Они приближаются.
– А почему они не умирают?
– Так ведь от чумы смерть не сразу наступает. Чумаки коварны, подлы, бессердечны и злы. Бессильны от болезни и душевной пустоты, но они разносят заразу и нарочно заражают ею здоровых людей.
– Они близко!
Малой хотел залезть еще выше, на скалы, но старик не мог последовать за ним. Тогда они перелезли через разбитый самоплан и очутились по другую сторону аппарата. Чумаки уже подошли к рейкам и обшивке, а первый начал пролезать сквозь них. Ужас овладел беглецами при взгляде на неистовых носителей смертельной болезни – сплошные красно-синие язвы, пена у рта, слизь из носа, перекошенные от злобы физиономии.
– Поджигай! – гаркнул старик и высек искру, а Малой тут же раздул фитиль.
– Бежим… дед, бежи-и-м! – Паренек бросил факел в аппарат и схватил Корнелиуса за руку.
Собранный при помощи смолы, клея и веревок из деревянных реек, кожи и пленки самоплан вспыхнул, как порох. Горящий чумак выполз и забился от боли, а огромный костер отпугнул и задержал остальных.
Малой со стариком миновали небольшую поляну, усеянную окровавленными телами солдат в серых хаки и черной униформе, – видимо, ночью здесь произошла стычка между двумя группировками.
Уже под вечер уставшие беглецы вновь неслись сломя голову от новых преследователей, пока не увидели, судя по всему, искусственный холм из валунов.
– Здесь спрячемся. Я уже не могу идти. – Корнелиус массировал рукой грудь и тяжело хрипел.
– Это… кто был? – Малой присел, скрытый камнями от чужих глаз.
– Троглодиты. Их еще волкодавами называют – они местные смотрители, отличные следопыты и водят дружбу с волками и дикими собаками.
– А-а, сталкивались ночью с такими, отъявленные уроды. Что же делать?
– Да уж, они нас запросто здесь найдут, надо сматываться.
– А куда идти, вы знаете?
– На юг. Только в степи.
– У вас сердце.
– Ничего… не умирать же нам здесь, вот так?!
Старик медленно привстал, Малой помог ему, но тут из-за валуна вырос запыхавшийся и разгоряченный долгим бегом волкодав в звериных шкурах. Он угрожающе замахнулся копьем, но не растерявшийся Малой ловко метнул ему в горло сюрикен – клык саблезуба на тонком шнурке – и тотчас дернул назад. Кожа на шее врага лопнула и разошлась, хлынул поток крови. Дикарь захрипел, забулькал, рухнул вниз, чуть не придавив Корнелиуса, и вдобавок размозжил себе о камни голову.
Застывший от неожиданности ученый спохватился, восторженно воскликнул от удивления и, влекомый пареньком, пополз вокруг валуна.
Затянутый туманом и неизвестно откуда-то взявшимся дымом лес снова окружил беглецов.
Между деревьями мелькнул еще один волкодав. Малой прицелился и всадил неосторожному преследователю арбалетную стрелу прямо в измазанное зеленой краской или соком какого-то растения лицо. Резко повернулся. К ним огромными прыжками неслась рыжая плешивая собака, отчего и старика, и юного Маугли прошиб пот. Корнелиус схватил парнишку за плечо. Свистнула стрела, собака взвизгнула и кувыркнулась. Следующая стрела сразила очередного волкодава, но Малой уже понял, что со стариком много не навоюешь. Да и сам он не был опытным бойцом, поэтому потянул за собой Корнелиуса и рванул прочь со всех ног.
Вскоре они очутились возле горной реки, поспешно перекатили в нее найденное бревно и, держась за него, перебрались на тот берег. Дальше, ежеминутно оглядываясь, прошли через луг, утопая по колено в сочной зеленой траве. Близилась ночь, и нужно было подумать, где остановиться для сна. Старик очень устал, да и Малой нет-нет да и замедлял шаг. Есть хотелось до невозможности.
– Внучок, ты вона молодой, резвый, а я уже все… не могу носиться по горам и лесам. Надо отдохнуть. Переночевать.
– Хавать охота, дед. Сейчас чо-нить соображу, посиди, оклемайся. – Малой схватил арбалет и собрался идти.
– А я очень хочу спать.
– Так, а как спать на пустую утробу?!
– Почему на пустую? У меня есть кое-что.
Корнелиус достал коробочку и небольшую жестяную банку, раскрыл их с помощью ножа и понюхал. Малой облизнулся, жадно сглотнул.
– Мой настой и порошок! – Старик гордо протянул все пареньку.
– А… это… вы думаете, это можно есть?
– Уверен. Но если ты сомневаешься, можем отложить до утра.
– Не-е, сейчас буду. – Малой залез мокрым пальцем в коробочку и облизнул его. – О-о… м-м-м, ничего!
– Э, нет, не все, – Корнелиус остановил голодного спутника, – это кушать можно только в маленьких дозах.
– Не понял!
– Ну, набей рот, сколько влезет, и хватит. – Старик отсыпал мальчишке в раскрытую ладонь немного зеленоватого порошка, а остальное убрал. – Жуй.
– Так, а я же…
– Ничего, наешься. Попробуй.
Малой все ссыпал в рот, прожевал, облизал руку и вдруг захотел пить.