Зов Армады
Шрифт:
– Шо ты там-а базлаешь?
Он выстрелил одиночным. Измазанную болотной тиной штурмовую винтовку заклинило, бандит затряс ею, грязно ругаясь и проклиная импортное оружие. В ответ с берега лязгнул хлопок. Крагу Буллита пробило насквозь, разворотив и ее, и кисть руки. Бандит заорал, бросив винтовку, и скрючился вопросительным знаком. В темноту полетели маты и угрозы.
– Я жду ровно минуту. Спешу. Живей, фраера! – крикнул сталкер.
– Делать нечего, братва, нужно топать. Ласты кверху, стволы на землю, – пробурчал Желудь, теребя хвостик грязной косички и сверкая глазами, – лучше валить на хер, чем мозги друг друга смахивать ложкой. Жаль снарягу, но жизня дороже!
Он аккуратно
– Арты и все оружие на землю, кроме ножей. Их оставьте себе, – прозвучал строгий голос в ночи, – и без шуток и выпендрежа!
– Нас твари сожрут по пути! – крикнул Ревун. – Их тут пруд пруди.
– Что, напугались, фраера?! Как драпать по трупам своих же, так мастаки, а как в обратку – кролики?!
– Сам ты… кролик, – прошептал Буллит, ведомый под руку Желудем. – Поквитаемся еще, сталкер…
Взметнувшийся фонтанчик болотной жижи под ногами убедил даже пахана, что у снайпера отличный слух, и предостерег от дальнейших необдуманных движений. После огласившей округу стрельбы болота на время затихли. Затянутая тиной и ряской водная гладь замерла в ожидании. Но бандиты не торопились двигаться вперед, знали, насколько опасна трясина ночью и что ожидает их под водой. Все четверо обернулись, с тоской глядя на оставленное оружие и артефакты, и с недоверием затоптались по тине у самого островка.
– Сейчас, – долетело с берега, – гать вам сделаю, по ней и топайте.
Бандиты переглянулись, Буллит покрутил пальцем у виска и криво усмехнулся. «Туз» притупил боль от ранения. Вдруг через топи пролегла светлая дорожка, будто невидимые строители-дорожники мгновенно соорудили тротуар.
– По дорожке вперед и живо! Жду минуту, потом открываю огонь на поражение.
Четверка рванула по глади болота, матерясь и чертыхаясь, и вскоре очутилась на суше.
– Разошлись в стороны, встали на колени, клешни вверх, чтобы видел всех! – требовательно заявил Треш и только затем выступил из-за валуна. – Значит так… Сейчас поворот на сто восемьдесят градусов, и дуем из долины на всех парах. За горой возьмете вправо – в обход ее, затем на восток – до ущелья, где вы бездарно пытались воевать, дальше до форта дорогу вспомните сами, или подсказать? Ночь, зверье, аномалии. Все понимаю, но ничем помочь не могу… да и не хочу! Вы сожгли Южный форт и безжалостно истребили поселенцев. И сюда вас тоже никто не звал. Поэтому чешите на хрен и молите Бога, что остались живы. И чтобы я вас на пути больше не встречал, ясно?! Услышите мое имя – сразу ноги в руки и долой. Церемониться я больше не стану, если здесь увижу, а тем более – со стволами. Мой вам совет – одумайтесь и выберите достойную группировку! Все, гуляем!
Бандиты переглянулись, лишь Буллит хмыкнул и зло сплюнул под ноги. В его здоровой руке блеснул нож.
– Пахан, брось ты это!
– Буллит, убери перо.
– Пшли вон, коньки! Канайте отсюда, мне с этим сушеным Рембо разобраться нужно. Строить он меня тут еще будет! Петушара.
– Буллит…
– Брысь отсюда, шавки! – Бандит в грязных хоккейных доспехах вскочил на ноги и шагнул к сталкеру. – Ну, парень, зря ты меня обидел! Отбивная из тебя будет.
Треш понял, что с главарем ренегатов нужно либо кончать, либо хотя бы вывести его из строя. И вообще, надо бы убедить пленных стать людьми, а не отморозками, а бандюган Буллит этому благому делу мешает. Он одной рукой вскинул «Вал», в другой неуловимым движением оказался штык-нож, сжимаемый боевой перчаткой от «Ратника».
– Ждешь поединка, подонок? – Сталкер усмехнулся и сплюнул. – Я тебя огорчу. Поединка не будет. Он тебя все равно ничему не научит, раз до сих
Бесшумный автомат хлопнул, броня на плече бандита разорвалась и окрасилась кровавым пятном. Трое стоящих на коленях позади Буллита бандитов вздрогнули, никто и не помышлял броситься на помощь пахану.
Буллит не упал, но хрюкнул и зашатался. Его боевой пыл, грозный вид и доспехи не помогли. Перед глазами все поплыло, рука с ножом безвольно опустилась, а колени подогнулись. Он задрал голову в шлеме вверх, будто искал помощи у недалекой, но всесильной аномалии, и вдруг лицо его озарилось ярким светом. Стоящий спиной к сработавшей Дуге Треш сразу зажмурился. Буллит застонал, затряс головой и, выронив нож, зажал ладонью лицо. Вспышка смертельным блеском мгновенно сожгла его слизистую и зрачки, пронзила мозг, но, потеряв силу из-за приличного расстояния, не смогла превратить жертву в зомби. Сделав ренегата слепым и беспомощным, Дуга погасла и вновь стала светлой аркой на черном полотне ночи.
Все еще стоящие на коленях с закинутыми за голову руками бандиты тоже успели зажмуриться. Дрожь охватила их с ног до головы, хриплые стоны огласили берег болота.
– Харэ вопить! Всех мутантов щас соберете. Берите этого овоща и уходите, пока я не передумал… – Треш искоса взглянул на гигантскую аномалию, а следом вернул взгляд к Буллиту:
– Повезло тебе… Иначе давно бы был трупом.
Испуганная троица вскочила на ноги, засуетилась, подхватила Буллита и, хрипя и причитая, ломанулась на восток. Желудь на миг обернулся и бросил смотрящему им вслед сталкеру:
– Только в спины не стреляй, а?..
– Иди давай! А то ведь точно передумаю.
Желудь козырнул – вскинув руку к абсолютно лысой голове с болтающимся хвостиком, вызвав усмешку Треша, подхватил Буллита и в паре с Ревуном потащил безвольного пахана прочь, в темень мари. За ним бежал каратель, кивнувший сталкеру на прощание.
Треш постоял некоторое время, кусая губу, взглянул на светлую дорожку болота, проложенную от берега до островка с трофеями бандитов, и торопливо направился к ней.
Болота снова наполнились ночным шумом.
Радости не было предела, когда Треш, обвешанный оружием и тремя рюкзаками, ввалился в сени. Сейчас он действительно напоминал лесного духа, симбиоз лешака и водяного. Заляпанные грязью ноги, тина и пух рогоза на одежде, вместо клюки – карабин, упиравшийся в пол.
Первой к нему бросилась Злата, не замечая запаха и грязи, прижалась к сталкеру. Подскочивший Холод помог разгрузиться, орудуя одной рукой – вторая еще не восстановилась, к плечу был привязан излечивающий артефакт. Фифа, Малой, Болотник – такие знакомые и уже ставшие родными лица. На топчане, свесив ноги в лаптях, сидел Гур. Гур! Живой и почти невредимый. Это придало сил сталкеру, он обнял всех по очереди, буквально волоча за собой Злату, приник к знахарю, шепнул ему на ухо что-то приятное и ободряющее.
– Музыка где, цветы, фанфары? Че так скучно у вас? – проговорил Треш с усталой улыбкой на измученном лице и плюхнулся на скамью. О том, как ему тяжело, знал только он сам.
– Живо-ой!
– Добрался-я! Я знал, знал, что справится один. Он же Избранный!
– Молори-ик!
Друзья сыпали вопросами, тормошили, обнимали. Треш с помощью Златы стянул куртку, рубаху, скомкал в кулаке бандану, бросил под скамью экзоперчатку и прислонился спиной к стене.
– Чего к парню пристали, нехай с дороги отдохнет, отмоется, поест. А ну, отстаньте от него, ишь, налетели, воронье! – проворчал Болотник, накрывая ночному гостю на стол.