Зов долга
Шрифт:
Утро вылазки было пасмурным и зябким. В точке сбора я распределил оружие и снаряжение. Марк заметно волновался, слушая мои последние наставления. Датчик стоял в стороне, докуривая сигарету.
Мы с ним еще накануне распределили обязанности. Ему предстояла неприглядная роль отмычки всю дорогу, но за те деньги, что я ему обещал, можно было попариться, тем более он был ветераном со стажем.
Быстро перебежав дорогу, мы нырнули в канаву и медленно двинулись в сторону колючей проволоки. Патрулей в это время быть не должно, но кто знает, что на уме у военных. Нам повезло, и первый отрезок пути мы преодолели без особых сложностей, если не считать Марка, который чуть не подорвался, зацепив растяжку. Моей удачи хватило, вовремя заметил и он не успел ее порвать. Я гаркнул "стоять" так, что все окрестные слепые собаки выполнили мою команду. Он замер и с ужасом посмотрел на свою ногу. Разминирование заняло время, и мы с Датчиком немало понервничали, опасаясь быть замеченными военными. Освобожденный желторотик попытался извиниться, но я зыркнул на него и сказал:
– Не поздно передумать. Дальше будет гораздо хуже.
Он беспомощно на меня посмотрел, но возвращаться отказался. Придурок. Выживет, я его сам прикопаю под каким-нибудь кустом, чтобы не мучился сам и других не мучал.
Первая встреча с зоной далась Марку нелегко. Даже мне было тошно на него смотреть. Обычно минут через пятнадцать-двадцать можно было идти дальше, но его крутило больше часа, выворачивая наизнанку. Датчик благоразумно отошел подальше, предоставив мне возможность самому возиться с желторотиком. Я честно в какой-то момент подумал, что подохнет. И вывести его уже было нельзя, нужно дождаться, когда пройдет перестройка. Прервать процесс еще хуже, чем пройти 'встречу'. Нормальному-то мужику, то есть мне, сводило все нутро так, что зубы скрипели, а этот валялся в полуобморочном состоянии, выдавая все, что съел. Когда он продышался и смог сесть, я предложил, рассудив, что дальше при встрече с аномалиями неизвестно, как себя поведет его организм:
– Останься тут. Я тебе обещаю, что найду Ретивого и помогу, если смогу, - в очередной раз я попытался его отговорить, надеясь, что 'встреча' с зоной его проймет. Вторую группу можно было оставить с парнем, чтобы приглядели и в случае чего доставили обратно.
Осел, ну что тут еще добавить. Марк попытался встать, но это у него плохо получилось. Пришлось еще полчаса провести в лесу. Вторая группа взяла правее и ждала, когда мы пройдем немного вперед.
Начало было плохим. Лишние остановки, медленное передвижение. Парень выдохся, его по-прежнему мутило, отчего внимание упало. Рассеянность клиента могла нам дорого обойтись. Датчик недовольно пыхтел, понимая, что гражданский представлял угрозу для всех. Однако молчал. Главным был я.
В ближайшем к периметру лесу были тропы, вытоптанные сталкерами и мародёрами. Животных тут не водилось, а мутанты встречались редко. Аномалий тоже практически не было, поскольку сердце зоны располагалось далеко. Чем ближе мы подбирались к Свалке, тем медленнее шел Датчик. Он предпочитал не спешить, помня поговорку: тише едешь, дальше будешь.
Я время от времени поглядывал на ПДА, следя за передвижением тыла и отслеживая аномалии. Техника была хороша, но в зоне на нее не стоило полагаться. Электрические приборы тут частенько сходили с ума. Так что интуиция и сталкерский нюх были первоочередными.
Редкие деревья остались позади и перед нами открылся огромный котлован с заброшенной техникой. При ликвидации последствий от первой Чернобыльской катастрофы использовали машины и вертолеты, которые стали радиоактивно загрязненными после работ. Они настолько пропитались радиацией, что никакая дезактивация им не помогла. Поэтому их свезли и выбросили подальше от человеческого жилья, а после того, как зона начала 'расти', это кладбище превратилось в полосу препятствий. До сих пор тут иногда срабатывали старые механизмы, когда на них наползала мясорубка, которая представляла собой живой электрический накопитель. Смотреть на все это было жутковато. Марка, отпустило, он пошел увереннее, и я смог наконец полностью сосредоточится на окружающем пространстве. Резко пахло озоном, начал накрапывать дождь. Это было неплохо, некоторые аномалии причудливо изменяли траекторию полета капель, и их становилось видно и без специальных приборов.
Спустившись с насыпи, мы замерли, вглядываясь вперед. Свалка была небольшой территорией, но сюда иногда заглядывали слепые собаки.
Датчик нервно передернул плечами.
– Плохой день. Зубы свербит. Выброс будет.
Я с сомнением посмотрел новостную ленту. Че молчал. Обычно он при первых признаках выброса сливал информацию, помогая таким образом сохранять сталкерские жизни, которые составляли львиную долю его доходов. Ему было не выгодно, чтобы мы мерли как мухи. Однако мнению ветерана я доверял.
– Нам до болот полдня пути. Успеем в любом случае. Двинули, - решил я, взвесив все за и против. В крайнем случае, всегда можно найти укрытие. Как ни противно было признаваться себе, я боялся за клиента, для него проход обратно был закрыт как минимум на шесть часов. Организм должен был восстановиться, прежде чем идти обратно. Судя по тому, как его накрыло, когда мы заходили, выход мог быть не менее трудным и шансы остаться в живых были небольшими. Рисковать я не захотел. Особенно Маришкиной жизнью.
Датчик недовольно насупился, поправил рюкзак и пошел вперед. Прислушиваясь к себе, я уловил противный гул где-то глубоко в ушах. Его было почти не слышно, но все же он был. Собственные ощущения подтвердили, что старший ветеран не зря предупреждал об грозящей опасности. Что-то в зоне сегодня явно было не так. Чертыхнувшись, я завертел головой в два раза чаще. Аномалии прятались под машинами, пробивали их насквозь. Проходя мимо вертолета, я ощутил неприятное давление на затылок. Оглянулся. Все было тихо. Марк шел строго за провожатым. Вдруг раздался гул, и лопасти над нашими головами завертелись. Я прянул вниз, остальные сделали то же. Черт, кажется рядом с нами прошла блуждающая аномалия, которую местные называли Шаровой молнией. Принцип у нее был такой же, как у природного явления: возникала из ниоткуда, пролетала и, если не находила подходящего живого объекта, исчезала. Самое паскудное в ней было то, что она смещала другие аномалии непонятным образом. В этот раз она подвинула с привычного места мясорубку, которая передала заряд электричества в сломанную авиатехнику.
Мы гуськом преодолели опасное место. Оглянувшись, я вздрогнул от неожиданности. На взгорке, с которого мы недавно спустились, стоял огромный пес черного цвета. Чернобылец.
Я негромко отдал команду стоять.
Датчик оглянулся и тихо выматерился. До места, где любили собираться собаки, было еще пара километров. Что-то их заставило покинуть излюбленные охотничьи угодья. Все стало гораздо хуже, когда рядом с псом появилась свита. Мерзкие создания, изуродованные спонтанными мутациями, отдаленно напоминали собак. По какой-то непонятной прихоти природы их глаза были слепы. Но, как водится, это компенсировалось безошибочным чутьем, которое позволяло им находить свою добычу за несколько километров и преследовать её до конца. Правда, аномалии слепые собаки не различали и частенько в них влетали, подсказывая сталкерам, где затаилась смертельная ловушка.
Марк, увидев разношерстную компанию уродцев, невольно попятился. Было с чего: оскаленные морды, шкура клочьями, пробитая в разных местах и украшенная шрамами и наростами. Я приказал ему замереть и не шевелиться. ПДА показывало более серьезную проблему. Шаровая молния сместила не только мясорубку, перед нами выполз гравиконцентрат, который был способен сплющить все, что в него попадет, до состояния теста от пиццы. Позади от нас были собаки, а вот впереди проход медленно схлопывался.
Датчик не стал ждать от меня приказов и медленно двинулся вперед. Аномалия все же замерла, оставив нам узкий проход. Лезть между машинами не было смысла, там можно было запросто попасть в ловушку. Пес, чувствуя неладное, послал свою свору к нам на перехват.