Зов из бездны
Шрифт:
– У девушки лишних поклонников не бывает, — отрезала Пилар и направилась в дом.
Индиец Мохан-Михаил в самом деле оказался милым юношей — лет этак тридцати пяти. Он был поразительно красив: матово-смуглое лицо, правильные черты потомка ариев, твердый подбородок, черные колдовские глаза и брови, какие у русских называют соболиными. «Пропала Елизавета», — подумал Сергеев, усаживая гостя за стол в саду. Впрочем, Лиза тоже была хороша, а нравом уродилась в бабку. Нрав же у супруги Сергеева был обманчив — за внешней мягкостью скрывался твердый, как кремень, характер.
Пилар принесла им печенье, стаканы с вишневым соком и удалилась. Но перед
– Если будешь записывать, доставай свою технику, — сказал Сергеев.
– Не буду. У меня хорошая память, сэр.
– Алекс. Просто Алекс. Так мне привычнее.
В знак согласия Мохан склонил голову, и в этом жесте было столько благородства, столько уважения к собеседнику, что сердце Сергеева растаяло.
– Ты в самом деле внук подруги Пилар? — спросил он.
– Да, сэр… простите, Алекс. В экспедиции на Терею, вылетевшей век назад, были три маленькие девочки: Пилар, Амрита и Виктория. Понимаете, что это значит… Вместе росли, играли, учили язык тереянцев… вот этот… — Мохан повел рукой у подбородка, как бы изображая набегающую волну. — Они стали ближе, чем родные сестры. Пилар вернулась, за ней Амрита… Виктория по-прежнему на Терее, она переводчица в земной миссии и, вероятно, не вернется никогда.
Сергеев кивнул:
– Теперь я вспоминаю. Пилар говорила об этих женщинах, но редко и не называя имен. Может быть, потому, что это пробуждает печальные воспоминания — ее отец и мать тоже остались на Терее и там умерли. — Он придвинул Мохану стакан с соком. — Пей, это из наших ягод… Значит, ты — внук Амриты?
– Да. — Мохан сделал глоток. — Мой дед Петр Дубровин до сих пор трудится в Бомбейском филиале ИНЭИ. Он антрополог, специалист по древним расам… Часто рассказывал мне про картины, что приходят от них… те, с которыми он работает.
– Так часто, что ты решил написать книгу?
Мохан улыбнулся. Улыбка у него была чудесная — улыбались губы, глаза, каждая черточка лица.
– Нет, с книгой вышло иначе. Я репортер трех-четырех делийских видеогазет, а еще сотрудничаю с издательством «Галактика» в Дрездене…
– Прости, — молвил Сергеев, — там, кажется, вышла книга Генриха Данке «Голос иного мира»? Примерно лет восемь назад?
– Там. Но это мемуары очевидца событий, а теперь издатель хочет нечто другое, взгляд со стороны, понимаете? Обратились ко мне, я начал работать, перелопатил гору литературы, расспросил деда и его коллег… словом, увлекся.
– И с Данке встречался?
– Разумеется.
– Хмм… Должен сказать, что в своих записках он не всегда точен. — Сергеев на мгновение нахмурился. — Но это мы исправим, Михаил! Я ведь тоже пишу мемуары и дам их тебе посмотреть.
Мохан благодарно склонил голову.
Вероятно, бабка его Амрита — настоящая красавица, думал Сергеев, глядя на гостя. Нет, не зря, не зря парня к нам прислали! Особенно если у них с Лизаветой выйдет толк… Мы, мужчины, все работой заняты, толкуем о науках да искусствах, строим планы и гипотезы и жизнь кладем на их проверку, а настоящее, самое важное дело — у женщин. Род продолжить, и не как-нибудь, а с умом… подтолкнуть мужчин куда положено, а то и построить их, чтоб не заносились, не тешились своими играми ради пустого гонора… в общем, все расставить по местам. Примерно так, как это делают Пилар с Амритой.
Должно быть, от этих мыслей взгляд Сергеева затуманился, а лицо, обычно энергичное и даже жестковатое, слегка обмякло. Мохан неуверенно кашлянул, потом промолвил:
– Алекс?.. Кажется, мы говорили о ваших мемуарах?
– Да, но с этим подождем, не убегут мои литературные труды, —
Мохан задумчиво уставился на противоположный склон ущелья, скрытый лазоревой дымкой.
– Я читал Колиньяра, Шимека, Хайнса, других астрофизиков и философов, — произнес он наконец. — Я знаю, что гипотеза множественности вселенных подтвердилась. Огромное их число сосуществует в мировом континууме, в его гранях-реальностях, называемых отражениями, а их совокупность есть то, что понимается под Мирозданием или Большой Вселенной. Любое отражение — по сути, параллельный мир, где имеются такая же Галактика, как наша, те же звезды, туманности, планеты, и та же Земля. Более того, на каждой из этих Земель живут такие же люди, свои провидцы и гении, свои злодеи и завистники, а еще масса ничем не примечательных персон. Свой Моцарт, свой Сальери, свой крестьянин Мьян с рисовых полей у реки Иравади… До какого-то момента, до исторической развилки, судьбы землян и их аналогов из иной вселенной совпадают полностью. За развилкой эта адекватность нарушается: люди-аналоги те же, но события их жизни различны, в мелочах или в чем-то более существенном. У них другие свершения, другие социальные процессы, другая история… Так, на Земле-2, с которой мы принимаем ментопередачи, Наполеон не затеял войну с Российской империей, а вместо этого объединил ряд европейских стран. С этого момента история пошла иначе, и потому…
– Не с этого, — прервал собеседника Сергеев. — Где точка ветвления между нашей реальностью и Землей-2, мы еще не выяснили. Ее локализация вероятна в восемнадцатом веке, между 1721–1740 годами, но нельзя исключить и более раннюю дату. Пока мы считаем, что вплоть до 1721 года судьбы видных людей и все ближайшие события — Северная война, война за испанское наследство, жизни Петра I, Людовика XIV, Леопольда и Иосифа Габсбургов, королевы Анны Стюарт, Мулая Исмаила [23] абсюлютно одинаковы. Но могут появиться новые данные. Записи поступают непрерывно, и наши эксперты занимаются их тщательным анализом.
23
Северная война — война между петровской Россией и Швецией в 1700–1721 гг. В это же время в Западной Европе велась война за испанское наследство (1701–1714 гг.) между Францией, с одной стороны, и Англией, Голландией и германскими государствами — с другой. Людовик XIV (1639–1715), «король-солнце», правил Францией в 1643–1715 гг. (реально — с 1661 г). Леопольд I Габсбург (1640–1705), император Священной Римской империи германского народа, правил в 1658–1705 гг., а его сын и наследник Иосиф I (1678–1711) — в 1705–1711 гг. Дочь Якова Стюарта королева Анна правила Англией в 1702–1714 гг. Еще одним великим властелином той эпохи являлся султан Мулай Исмаил (1646–1727 гг.), занимавший трон Марокко 55 лет (1646–1727 гг.).
– Понимаю. — Мохан кивнул. — Я видел изображение структуры, той, что у вас, математиков, называется графом. Ствол символизирует Большую Вселенную, которая в незапамятные времена начала ветвиться на отражения реальности, и этот процесс идет до сих пор. Крупные ветви, мелкие ветви, потом веточки, и одна из них — наш мир, а другая — вселенная Земли-2… Их реальность и наша соединяются в развилке, и, как вы сказали, это какой-то день, какой-то миг восемнадцатого века. В это мгновение наши вселенные разошлись… Должно быть, произошло что-то важное, Алекс? Пусть точная дата неизвестна, но существуют же какие-то предположения…