Зов из могилы

Бекетт Саймон

На обратном пути, когда мы шли к машинам, Лукас рассказал мне о рудниках. Нейсмит оставил у входа в штольню пост, на случай если Монк выберется на поверхность, хотя это было маловероятно. Остальные заброшенные оловянные рудники надо было искать по всему Дартмуру. Среди них имелись такие, куда спускаться не решались даже спелеологи. Большинство входов давно замуровали и закрыли стальными решётками, но в торфянике оставались рудники, похожие на тот, какой мы обнаружили. Замаскированный кустами, почти невидимый…

—

О заброшенных рудниках мы, разумеется, знали, — сказал Лукас, — но их как укрытие Монка всерьёз не рассматривали. Он хорошо ориентировался в торфянике, однако опыта спелеолога у него не было. А туда, поверьте мне, без этого соваться опасно.

— То есть их не проверяли?

— Крупные проверили с собаками после того, как пропали девушки. Но ничего не обнаружили. — Лукас вздохнул. — Недооценили мы способности этого маньяка. Если Монк прячется там, то вытащить его будет сложно. Возраст некоторых рудников — пара сотен лет, и, уверен, на карте обозначены далеко не все. Монк мог спуститься в одном месте, а выйти на поверхность бог знает где.

Версия Лукаса оптимизма не внушала.

— А рядом с Падбери есть какой-нибудь рудник? — спросил я.

— Падбери?

— Да. Там живёт Софи.

— Давайте посмотрим. — Он развернул карту и поводил по ней пальцем. — Там поблизости нет ничего. Самый ближайший рудник находится примерно в трёх милях, и его вход замурован.

Ну ладно, хотя бы это хорошо. Я закрыл машину, скрипнул калиткой и прошёл через неё к дому, с наслаждением вдыхая свежий воздух, пропитанный после дождя ароматами полей. Я позвонил, вскоре засов сдвинулся, дверь приоткрылась, и в щелку выглянула Софи. После чего дверь закрылась, звякнула цепочка, а затем открылась вновь, уже широко. Софи молча повернулась и двинулась по коридору. Я запер дверь и пошёл следом за ней. Снял в прихожей грязные ботинки, повесил куртку и шагнул в кухню.

Она стояла ко мне спиной, резала овощи на разделочной доске.

— Давно приехали? — спросил я.

— Примерно два часа назад, — ответила Софи не оборачиваясь.

— Как всё прошло?

— Нормально.

Она положила в кастрюлю нарезанную морковь и принялась резать картофель.

— Мне пришлось рассказать Симмзу о ваших письмах Монку, — со вздохом произнёс я.

— Ну и что? — безразличным тоном отозвалась Софи. — Я тоже сообщила, зачем скрывать? И уже переслала им копии писем с компьютера.

— То есть всё в порядке?

— А разве закон запрещает писать письма?

Она продолжала резать картошку.

— Тогда почему вы такая злая?

— Почему? — Софи бросила нож. — Потому что они обращались со мной как… с преступницей. Никто ничего не сказал. Ни о том, что случилось с Уэйнрайтом, и вообще… Я даже не знала, что вы куда-то уехали. Потом пришла женщина в полицейской форме, с топорным лицом и сказала,

что отвезёт меня домой.

— Я вам сочувствую.

Она вздохнула:

— Понятное дело, вы не виноваты. Но очень противно, когда перед твоим лицом захлопывают дверь. Да, я больше не консультирую полицию, но не следовало бы вести себя грубо.

— Ждать от них хороших манер не приходится.

— Разумеется. Теперь рассказывайте.

Я сообщил ей об Уэйнрайте и об обнаруженном входе в заброшенную штольню.

— Симмз приказал отправить туда группу спелеологов, однако Лукас сомневается, что Монк сидит там и ждёт. Он наверняка догадался, что вход рано или поздно найдут. Но Лукас говорит, что в окрестностях много других.

— Значит, вот почему он рвался в торфяник, обещал показать захоронения. Ему просто надо было добраться к входу в рудник. А я-то думала…

— Откуда вам было знать? Но есть ещё новости.

И я рассказал ей о Терри. Софи удивилась:

— Его отстранили от работы? Какой ужас!

— Он сам во всем виноват. Вдобавок в последнее время начал сильно пить. Симмз сказал, чтобы мы немедленно позвонили Роуперу, если Терри приедет или свяжется по телефону. Хотя после гибели Уэйнрайта он не осмелится.

— То есть его отстранили от работы, а он продолжает изображать инспектора уголовного розыска?

— Да.

— И что это значит?

— Вероятно, Терри решил в одиночку охотиться за Монком и тем себя реабилитировать. Симмз пока не хочет об этом думать, но я уверен, что с Уэйнрайтом расправился Монк. Больше некому. Кто ещё мог, уходя, плюнуть на пол? — Я посмотрел на Софи. — Может, вам всё же лучше пожить в другом месте, пока всё успокоится?

Она покачала головой.

— Мы это уже обсудили.

— Но, учитывая гибель Уэйнрайта…

— Не понимаю, что Монк может иметь против меня? Даже если это он убил профессора. Ничего плохого я ему не сделала.

— А что сделал Уэйнрайт? Словесно оскорбил его восемь лет назад, только и всего. И вот теперь он мёртв. — Я говорил спокойно, стараясь не раздражаться. — Мы не знаем, что на уме у маньяка. Возможно, Терри прав, и он собрался расправиться со всеми, кто участвовал тогда в поисках. А вы привлекали его внимание ещё и своими письмами. Так нужно ли рисковать?

Она стояла, упрямо вздёрнув подбородок.

— Я не вижу никакого риска.

— Софи…

— Кстати, я сказала полицейским то же самое. Никакой мне защиты не требуется. А вы, если хотите, можете уехать.

Хорошая идея. Сумку я давно собрал, надо просто взять её и двинуться к машине. А Софи пусть остаётся и разбирается с Монком сама. Но я не мог уехать и оставить её здесь одну. И вовсе не потому, что она мне нравилась и между нами промелькнула искра. Нет, всё проще. Так нельзя поступать в принципе.