Зов Ктулху
Шрифт:
Затем из пурпурной дымки возник божественно красивый юноша в крылатом шлеме и сандалиях, с кадуцеем [161] в руке. Он трижды взмахнул над лицом спящей магическим жезлом (который он некогда выменял у Аполлона на девятиструнную лиру) и покрыл ее голову венком из мирта и роз. Когда же Гермес заговорил, в его голосе слышалось искреннее восхищение:
— О нимфа, более прекрасная, чем златовласые сестры Кианы [162] или небесные Атлантиды! [163] О любимица Афродиты, благословленная Палладой! [164] Ты сумела постичь тайну богов, заключенную в красоте и песне. О пророчица, что мудрее и краше Кумской сивиллы [165] в ту пору, когда ее только узнал Аполлон! Ты права, приветствуя приход новой эпохи, ибо Пан уже вздыхает и потягивается перед пробуждением на горе Меналон, [166] где его скоро вновь окружат крошечные фавны в венках из роз и древние сатиры. Ты догадалась о том, что неведомо смертным — исключая немногих, отвергнутых этим миром, — что боги никогда не умирали,а только спали и видели божественные сны среди неувядающих лотосов в саду Гесперид, [167] лежащем за вечерней зарей. Ныне близится срок их пробуждения, что положит конец холодному безразличию и душевному уродству в этом мире, и Зевс снова займет свой олимпийский престол. Предвестием этому служат бурно вспенившиеся волны близ Пафоса, [168] как это было в очень давние времена, а также обрывки мелодий и песен, слышимые по ночам на горе Геликон [169]
161
Крылатый посох, обвитый двумя змеями; традиционный атрибут Гермеса, вестника богов, наряду с крылатым шлемом
162
Киана— в греческой мифологии сицилийская нимфа, пытавшаяся помешать Аиду похитить Персефону. Потерпев неудачу, она растворилась в собственных слезах и превратилась в родник.
163
Атлантиды— в греческой мифологии семь дочерей Атланта и океаниды Плейоны, более известные как Плеяды. Преследуемые охотником Орионом, они превратились в голубок, а Зевс вознес их на небесный свод, где они стали одноименным созвездием.
164
Паллада( греч. дева) — прозвище девственной богини Афины.
165
Кумская сивилла— самая знаменитая из легендарных античных прорицательниц, которая, еще будучи юной и красивой, попросила Аполлона дать ей столько лет жизни, сколько пылинок окажется в пригоршне пыли. Аполлон выполнил просьбу, но сивилла позабыла заодно попросить вечную молодость и была обречена влачить долгую жизнь в образе дряхлой старухи.
166
Гора Меналон— см. прим. Меналийские фавны к рассказу «Лунная топь».
167
Геспериды— в греческой мифологии нимфы, живущие в сказочном саду на крайнем западе и охраняющие золотые яблоки вечной юности.
168
…вспенившиеся волны близ Пафоса… — По преданию, Афродита родилась из морской пены у побережья Кипра, близ города Пафос.
169
Геликон— гора в Средней Греции, на которой, согласно мифам, обитали музы — покровительницы искусств.
170
…дети Урана и Геи. — Потомками этих богов были титаны, циклопы и сторукие великаны (гекатонхейры). Большинство из них впоследствии было низвергнуто олимпийцами в Тартар либо навеки заточено в огненных недрах вулкана Этна.
171
…под владычеством бородатого Сатурна… — Древние римляне связывали владычество Сатурна с золотым веком, а самого бога представляли могучим старцем, научившим людей возделывать землю и давшим им справедливые законы. Мрачный эпизод с пожиранием Сатурном собственных детей отсутствует в ранней римской мифологии; он был позднее заимствован у греков, когда Сатурна стали отождествлять с греческим Кроносом.
172
Парнас— священная гора в Греции с двумя вершинами, посвященными Аполлону и музам. На склонах горы находились Дельфы со знаменитым оракулом, а также Кастальский источник, дарующий вдохновение поэтам и музыкантам, благодаря чему Парнас издавна считается символом поэтического искусства.
Завершив эту речь, Гермес поднял спящую девушку, и ласковые ветры с башни Эола понесли их высоко над волнами теплого моря, чтобы в конце пути опустить перед сонмом богов на двуглавом Парнасе — с Зевсом в центре, Аполлоном и музами по правую руку от его золотого престола, а Дионисом и резвящимися вакханками по левую. Никогда прежде — ни наяву, ни во сне — Марсия не видела такого великолепия, но оно ничуть не ослепило ее, ибо парнасский чертог Отца Богов был доступен взору смертных, в отличие от нестерпимо сияющих чертогов Олимпа. Перед увитым лаврами входом в Корикийский грот [173] сидели в ряд шесть величавых фигур, с виду смертных, но лицами скорее подобных богам. Марсия узнала их по ранее виденным изображениям — то были великий Гомер, прославленный Данте, бессмертный Шекспир, познавший вселенский хаос Мильтон, всеобъемлющий Гёте и любимец муз Китс. Они-то и служили посланцами, через поэзию которых боги извещали человечество о том, что они не умерли, а всего лишь до времени погружены в сон. И вот Громовержец подал голос:
173
Корикийская пещера— место собраний богов и муз на горе Парнас; пещера названа в честь нимфы Корикии (Кориции), возлюбленной Аполлона.
— Дочь моя — ибо ты воистину принадлежишь к моему бесчисленному потомству, — видишь ли ты этих благословенных посланцев на тронах из слоновой кости? Своими творениями они были призваны напомнить людям, что в их обыденном мире еще сохранились частицы божественной красоты. Многих других бардов люди заслуженно увенчали лаврами, но этибыли увенчаны самим Аполлоном, и посему я допустил их сюда как немногих смертных, умевших изъясняться на языке богов. Долго длился наш сон в лотосовом саду за западным краем земли, и общаться мы могли только через сновидения, но уже скоро наши голоса зазвучат в полную силу. Настало время нашего пробуждения и великих перемен. Вновь Фаэтон опасно снижает путь солнечной колесницы, [174] иссушая поля и потоки. В Галлии нимфы рыдают [175] с распущенными волосами над высохшими источниками, а чахлые ручейки, некогда бывшие полноводными реками, окрасились кровью смертных. Только безумный Арес и его извечные спутники, Фобос и Деймос, [176] ликуют, утоляя темную жажду убийства. Мать-Земля стонет от горя, а лица людей стали похожи на злобные лики эриний, [177] как в те времена, когда Астрея [178] покинула род людской и сами боги также погрязли в распрях, не затронувших лишь этот горный пик. И среди этого хаоса, уже готовясь объявиться, но пока не спеша привлекать к себе внимание, трудится наш последний посланец, чьи поэтические озарения включат все образы, прежде виденные другими посланцами. Он избран нами, чтобы свести воедино всю красоту, какую доселе знал мир, и выразить в словах всю мудрость и всю радость забытого людьми прошлого. Именно он должен возвестить миру о нашем возвращении и воспеть грядущие славные дни, когда фавны и дриады вновь населят знакомые им прекрасные рощи. В поисках и выборе посланца нам помогали те, кто сейчас восседает на тронах из слоновой кости перед Корикийским гротом и в чьих песнях ты услышишь те самые возвышенные ноты, которые помогут тебе узнать посланца при его появлении. Внимай же их голосам, когда они по очереди будут петь для тебя. Каждую их ноту ты потом услышишь в поэзии того, кто должен прийти, — в поэзии, которая принесет умиротворение и радость твоей душе, пусть даже на поиски автора у тебя уйдут многие годы. Слушай очень внимательно, ибо каждый из этих звуков когда-нибудь снова достигнет твоих ушей, как воды Алфея, уйдя под землю в Элладе, потом соединились с хрустальными водами Аретусы в Сицилии. [179]
174
…Фаэтон опасно снижает путь солнечной колесницы… — Согласно легенде, сын бога солнца Гелиоса, Фаэтон, однажды попросил у отца доверить ему колесницу, провозящую по небосводу солнце, но не справился с норовистыми конями, в результате чего светило приблизилось к земле, грозя спалить все живое.
175
В Галлии нимфы рыдают… — аллюзия на Первую мировую войну.
176
Арес— древнегреческий бог жестокой и яростной войны (в отличие от богини справедливой войны Афины); Фобос(Страх) и Деймос(Ужас) — его сыновья и постоянные спутники.
177
Эринии— богини безжалостной мести.
178
Астрея— богиня справедливости, однажды спустившаяся с небес на землю, чтобы научить людей порядку и законности; однако со временем людские нравы катастрофически испортились, и огорченная Астрея вернулась на небо, превратившись в созвездие Девы.
179
…воды Алфея, уйдя под землю в Элладе, потом соединились с хрустальными водами Аретусы в Сицилии— По преданию, Алфей, бог одноименной реки в Аркадии, однажды влюбился в нимфу Аретусу, которая, не пожелав отвечать ему взаимностью, попросила Артемиду перенести ее подальше от Эллады. Артемида так и сделала, превратив Аретусу в источник на островке Ортигия близ побережья Сицилии. Но и тогда настойчивый Алфей нашел путь в подземных областях, чтобы соединить свои воды с водами возлюбленной.
По знаку Зевса со своего трона поднялся Гомер, старейший из бардов, и, взяв свою лиру, исполнил гимн Афродите. Марсия не знала греческого языка, однако послание не миновало ее слуха бесследно, ибо в его волшебном ритме было нечто, понятное всем смертным и богам и не нуждавшееся в переводе.
То же самое можно было сказать и о последовавших песнях Данте и Гёте, чьи неизвестные Марсии слова сопровождались легко понимаемой чудесной мелодией. После этого наконец зазвучал язык, знакомый слушательнице. То пел Лебедь Эйвона, [180] бывший богом среди людей и оставшийся божественным в компании богов:
180
Лебедь Эйвона— прозвище Уильяма Шекспира, родившегося в г. Стратфорд-на-Эйвоне.
Еще более знакомыми оказались исполненные бессмертной гармонии строки Мильтона, ныне уже не слепого: [182]
Порой сижу у ночника В старинной башне я, пока Горит Медведица Большая, И дух Платона возвращаю В наш мир с заоблачных высот, Где он с бессмертными живет. Порой Трагедия в слезах Мне повествует о делах Детей Пелопса, и о Фивах, И о троянках несчастливых. [183]181
Шекспир У. Конец — делу венец. Акт III, сц. 4. Перевод М. Донского. (Прим. перев.)
182
. …ныне уже не слепого… — Джон Мильтон полностью потерял зрение в 1652 г., в возрасте 44 лет, и после этого диктовал свои стихи дочерям.
183
Мильтон Дж. II Penseroso (1633). Перевод Ю. Корнеева. (Прим. перев.)
Последним прозвучал юный голос Китса, из всех посланцев наиболее близкого к миру фавнов с их чудесными песнопениями:
Нам сладостен услышанный напев, Но слаще тот, что недоступен слуху… … Когда других страданий полоса Придет терзать другие поколенья, Ты род людской не бросишь утешать, Неся ему высокое ученье: «Краса — где правда, правда — где краса!» — Вот знанье все — и все, что надо знать. [184]184
Китс Дж. Ода греческой вазе (1820). Перевод И. Лихачева. (Прим. перев.)
Едва этот бард закончил свою песнь, как священной горы достигло дуновение ветра из далекого Египта, где по ночам Аврора оплакивает над нильскими водами погибшего Мемнона. А вслед за ветром к ногам Громовержца припала сама богиня утренней зари, воскликнув:
— Господин, пришло время отпереть Врата Востока!
И тогда Феб, [185] передав свою лиру Каллиопе [186] — его любимице среди муз, отправился в сверкающий многоколонный дворец Солнца, где уже нетерпеливо били копытами кони, запряженные в златую колесницу дня. А Зевс сошел со своего резного трона и возложил руку на голову Марсии со словами:
185
Феб(букв. лучезарный) — эпитет Аполлона, а также поэтическое название солнца.
186
Каллиопа— муза эпической поэзии.
— Дочь моя, близок рассветный час, и тебе нужно вернуться в свой дом до времени, когда просыпаются смертные. Не печалься из-за унылого однообразия твоей жизни, ибо покровы ложных верований скоро будут сорваны и боги вернутся в мир людей, нe прекращай ни на миг поиски нашего посланца, и вместе с ним ты найдешь утешение и покой. Его слова направят твой путь к счастью, а в его чудесных снах твоя душа обретет все, чего она так долго и страстно желала.
Как только Зевс умолк, юный Гермес бережно поднял девушку и понес ее ввысь — к тающим в предрассветной мгле звездам — и далее на запад, над незримым океанским простором.
Много лет минуло с той ночи, когда Марсия во сне общалась с богами на Парнасе. И вот сейчас она сидит в той же просторной гостиной, но она уже не одинока. Былые смутные тревоги покинули ее, ибо рядом с ней находится юный поэт, чье имя уже прославлено повсюду и у чьих ног простерся восхищенный мир. Он читает вслух свою новую рукопись, слова которой, никем прежде не слышанные, вскоре станут достоянием всех и вернут людям мечты и фантазии, утраченные ими много веков назад — с той поры, когда малые божества вместе с Паном заснули в горах Аркадии, а великие боги погрузились в сон под сенью лотосов за краем земли, в саду Гесперид. В едва уловимых каденциях и подспудных мелодиях его стихов Марсия нашла наконец покой и утешение. В них звучало эхо божественных нот фракийца Орфея — тех самых нот, что заставляли плясать даже деревья и скалы на берегах полноводного Гебра. [187] Когда же певец умолкает и не без трепета спрашивает ее мнения, что еще может Марсия ему ответить, кроме: «Эти стихи достойны богов»?
187
Гебр— античное название Марицы, крупнейшей реки во Фракии, откуда был родом певец Орфей.
И в тот же миг перед глазами ее встает видение парнасского сонма богов, а в ушах звучит отдаленный многоголосый хор:
— Его слова направят твой путь к счастью, а в его чудесных снах твоя душа обретет все, чего она так долго и страстно желала.
Старый Сумасброд
Сентиментальная импровизация Марка Лоллия, проконсула Галлии [188]
(перевод С. Антонова)
188
Лавкрафт написал этот рассказ летом 1919 г., когда один его друг, Альфред Гальпин, выразил желание попробовать спиртное, прежде чем вступит в силу «сухой закон» (с 16 января 1920 г.). Сам будучи убежденным трезвенником, Лавкрафт изобразил в этой истории предполагаемое будущее Гальпина, который, однажды из любопытства попробовав спиртное, потом не смог остановиться и спустя годы превратился в жалкого забулдыгу по прозвищу Старый Сумасброд. Имя женщины, неоднократно упоминаемой в тексте (Элинор Уинг), Лавкрафт позаимствовал у однокурсницы Гальпина, за которой тот одно время ухаживал. Рассказ не публиковался при жизни автора и впервые увидел свет в сборнике «"Комната с заколоченными ставнями" и другие истории» (1959).