Зов любви
Шрифт:
– Да, действительно. Она сказала:
– Для тебя это будет что-то новое, необычное, для меня же это будет то же самое, как если бы я потеряла девственность...– Легкая и грациозная, она вскочила с кровати и остановилась в центре комнаты. Сняв одну из золотых брошей, укрепленную на правом плече, она сказала:
– Теперь подойди ко мне. Почему ты такой робкий? Тебе не приходилось испытывать что-нибудь подобное? Возьмись за эти концы ткани и оставайся на месте, двигаться буду я, а ты будешь раздевать меня, как нужно раздевать индонезийку.– Она начала вращаться, как живой волчок, постепенно удаляясь от него. Шелковая ткань, обвивающая ее, стала разматываться
О дальнейшем ему не нужно было вспоминать, ему казалось, что все это осталось в нем навсегда: ощущение того, как Хадиджа снова сумела стать той прекрасной любовницей, какой могла быть только она. Последней картиной в его памяти было ее прекрасное тело, в сладкой, усталой истоме прижавшееся к нему. Затем они погрузились в глубокий счастливый сон возлюбленных.
Совершенно выбитый из колеи, не зная, чем объяснить исчезновение своей возлюбленной, он вернулся в спальню и вдруг на столике возле кровати заметил маленький клочок бумаги. Ее почерк был легок и размашист. Записка не содержала лишних слов: «Извини меня, мне необходимо вернуться домой. Позвони в полдень, как вчера – скажешь, где и когда встретимся вечером. Утром мне не хотелось будить тебя. Люблю тебя таким, какой ты есть. Спи».
Несколько раз он прочитал листок. Почему ей нужно было покинуть его? Откуда это странное слово «необходимо?» И все же он был счастлив: сегодня после обеда он снова услышит ее, через несколько часов увидит ее. Но где теперь им встретиться? Какой она теперь придет к нему, что ожидает его? Снова ли это будет восточная красавица или на этот раз она будет элегантная европейка? Ему больше нравилась ее восточная красота, но не может же она всегда ходить по Парижу в своем ярком сари. Какую прическу сделает она на этот раз, какие украшения наденет, а самое интересное: какие новые истории она расскажет? Теперь он понял, что с тех пор, как встретил ее, он жил не реальной жизнью, а где-то далеко, в другом времени, в стране мечты. Теперь он действительно был европейским принцем, который не мог обойтись без своей прекрасной восточной возлюбленной.
3
ВТОРОЕ ШАМПАНСКОЕ
Владимир был прав, когда сказал мадам, что они вернутся в гостиницу, но не на следующий день после их первой встречи в номере с глициниями, и не через день, но ровно год спустя, день в день – пятого октября.
После любезного приема ночным портье, лицо которого выражало радость и удовлетворение от того, что он все точно предсказал, влюбленные снова оказались вдвоем перед бутылкой, шампанского «Перье-Жуэ» пятьдесят девятого года, хорошо охлажденным, как сказал им князь Владимир.
Прежде всего Ален наполнил бокалы и первый предложил своей подруге:
– Видишь, как хорошо, что подождали год, чтобы выпить это шампанское именно в этой комнате. Наверное, это должно принести нам счастье.
– Действительно, оба мы очень счастливы,– сказала она.
Он добавил:
– Я надеюсь, что новый год будет еще лучше, новый год, который наступает лишь для нас двоих. Тебе не кажется, что это чудесно: делать не так, как все, кто встречает новый год первого января. Это число мне ни о чем не говорит, тогда как пятое октября для нас тот день,
– А ты заметил пару, которая спускалась по лестнице нам навстречу?
– Я смотрел только на женщину, она была весьма вульгарна.
– Как это странно,– сказала она.– А я обратила внимание на мужчину, но и он стоит не больше. Но знаешь, что она сказала, когда мы разминулись с ними на лестнице: «Если уж такие дамочки сюда приходят, для нас скоро не будет никакой работы».
– Ах, значит, она тебя приняла за дамочку? Это весьма забавно. Может быть ты стала ею с тех пор, как живешь со мной? Может, ты сама не отдаешь себе отчета в этом? Ты должна обратить на это внимание, потому что я не люблю таких дамочек, которые гуляют со своими мужьями-буржуа под руку. Было бы ужасно, если бы ты изменилась до такой степени, Хадиджа!
– А ты не считаешь, что мое прошлое должно быть лучшим гарантом моего будущего настоящей женщины?
Во взгляде Алена мелькнуло беспокойное подозрение; но она продолжала:
– Вероятно, это из-за норкового манто, которое произвело такое впечатление на эту девицу.
– Ты думаешь, что это норка придает тебе вид буржуа? Этот мех только позволяет выглядеть богаче. Я знаю многих женщин, которые очень богаты, но не имеют норкового манто. В то же время профессиональные проститутки носят самые различные меха: и черную норку, и белую и даже с платиновым отливом, как твоя. Надо признать, что этот оттенок тебе очень идет, как всем брюнеткам.
– То, что эта проститутка приняла меня за буржуазную дамочку, меня забавляет. Это доказывает, что за один год я очень изменилась. Но и ты изменился, Ален. Ты стал домоседом рядом со мной. Перед нашей встречей ты часто менял женщин и жил от приключения к приключению. Ты не жалеешь, что превратился из мужчины-ловеласа в домоседа?
Он снова промолчал.
– Я задыхаюсь в этом манто, Ален. Я знаю, что оно очень элегантно, в нем даже можно пить шампанское: это придает какой-то шарм, будто мы на вечеринке. Но все-таки помоги мне снять его, и не забывай, что сегодня годовщина нашего знакомства, значит, мы должны повторить все жесты, движения, слова, произнесенные здесь в тот первый вечер, когда мы оказались вдвоем в этой комнате. Что касается бокала шампанского, он есть, но помнишь ли, как раздевал меня в тот вечер и отнес на эту кровать, которая так скрипела?
Он подошел и попробовал матрац.
– Да, ты права, она по-прежнему скрипит.
– А помнишь ли ты, что на следующий день после нашей первой встречи ты снова раздевал меня у себя дома, но я должна была стоять, чтобы ты смог размотать мое сари?
– Как я могу это забыть?
– Тем не менее с тех пор ты меня ни разу не раздевал. Может быть, это потому, что за время нашей совместной жизни ты стал приобретать привычки достойного, степенного мужа?
– Нет, Хадиджа, я просто ждал, когда придет день нашей годовщины; эта церемония твоего раздевания должна происходить каждый год, от этого она станет еще приятнее.
– Хорошо сказано,– улыбнулась Хадиджа.– Ну что ж, я жду.
Он взял ее на руки, еще одетую, отнес на кровать, которая – о, чудо! – не заскрипела, потом уселся у ее ног, долго смотрел ей в глаза и сказал:
– В этот вечер я не спешу тебя раздевать, потому что сегодня самое большое удовольствие должно быть в том, чтобы продлить ожидание. Желание быть вместе этой ночью должно как бы укрепить нашу любовь, чтобы начать все сначала. Но для того, чтобы это произошло, нам необходимо кое-что уточнить.