Зов одинокой звезды
Шрифт:
«Боже, прости мне эту ложь! Я отдала бы все, чтобы Стоун был ребенком Вернона, а не Меррика».
Прочтя эти несколько скупых слов, Стоун не мог не ощутить, уже в который раз, досаду на несправедливую судьбу. Он молчал так долго, что Тэра повернулась и медленно двинулась прочь, решив, что лучше всего будет оставить его наедине с прошлым.
— Мне придется уехать прямо сейчас, — послышалось за спиной, и девушка остановилась. — Шериф предложил съездить с ним в Хэролд и разобраться с той частью стада, которую Симпсон присвоил с ведома Меррика. Но я вернусь, как только смогу, и мы устроим долгий-долгий разговор наедине.
Девушка сделала движение подойти, но Стоун сам направился к ней, поэтому
Сколько времени потребуется на то, чтобы уладить все формальности? Два дня? Три? Неделя? Как она проживет неделю без его ласк, без возможности исступленно прижиматься к неуступчивым контурам могучего мужского тела? Тэра вдруг ощутила сильнейшее желание увлечь Стоуна во тьму, в первые попавшиеся заросли, и прямо сейчас, немедленно, доказать ему свою любовь, показать ему, что он держит в руках ключи от ее сердца и души. Разве она не заслужила этот момент передышки? Разве он не заслужил? Разве они не прошли через ад рука об руку?
Вместо этого она заставила себя оборвать поцелуй.
— Я буду скучать… — прошептала она, когда Стоун неохотно выпустил се из объятий и отступил.
В серо-синих глазах его что-то блеснуло, и на губах появилась улыбка, которая казалась Тэре полной обещания и тайны.
— Да неужто, мэм? — спросил Стоун на возмутительно протяжном и ленивом техасском сленге. — Хоть убейте, не поверю! Неделя — срок немалый, благовоспитанная леди вроде вас успеет забыть неотесанного ковбоя.
Прежде Тэра невольно нахмурилась бы на этот нарочито простонародный говор, но теперь ее охватило неудержимое желание подыграть. Она приняла позу королевы в музее восковых фигур.
— Очень возможно, мистер Неотесанный Ковбой, очень возможно. Но если и так, я уверена, что вы знаете достойный способ освежить мою память.
— Достойный? — Стоун только что не подпрыгнул, пораженный выбранным словом. — Ничего достойного у меня и в мыслях нет! В кругах, которые сплошь состоят из леди и джентльменов, назвали бы непристойностью все, что я задумал насчет нашей встречи!
— Для неотесанного ковбоя ты что-то слишком хорошо знаком с избранным кругом. Непонятно, как этот круг опустился до общения с человеком, который так хорошо разбирается в непристойностях.
Девушка окинула его с ног до головы взглядом, не оставляющим сомнений в том, что именно это и есть в нем самое привлекательное.
— Одним словом, достопочтенный сэр, я буду с нетерпением ждать вашего возвращения. Первым делом я выведаю, что именно вы задумали, а потом лично присмотрю за тем, чтобы ничто не было упущено.
Стоун был приятно удивлен как этим замечанием, так и призывным покачиванием бедер Тэры, когда та поднималась по лестнице и шла к двери. В этот момент он отдал бы если не все, то многое, чтобы отложить поездку в Хэролд, но знал, что это невозможно. Он был частным сыщиком, и долг призывал его выполнить взятые на себя обязательства. Первым делом требовалось взыскать с Симпсона незаконно присвоенный барыш, потом поднять бумаги на более ранние сделки, снять показания с него, а также с Кэла Джонсона. Работа была прежде всего, если Стоун хотел и впредь пользоваться доверием.
Ничего не оставалось, как направиться на конюшню за Дьябло. Самая быстрая лошадь из всех, кого Стоуну приходилось тренировать, Дьябло мог быстрее других домчать его назад, когда с расследованием будет покончено. Ощущение настойчивого взгляда заставило Стоуна обернуться. В освещенном прямоугольнике двери застыл силуэт Тэры, и он проклял себя за то, что так и не сделал признания, не сказал, как сильно любит ее, как много она для него значит. Не сказал, быть может, потому, что не нашел в себе решимости? Может быть, в душе он даже рад очередной помехе? Мысленно Стоун с презрением назвал себя трусом. Никогда он не говорил Тэре о любви, даже шепотом, а если и пытался, три коротких слова застревали в горле, словно душили его. Еще не время, уверил он себя. Вот когда будет покончено с делами, он первым делом наладит личную жизнь.
Но сомнения уже проснулись и начали свою работу. Примет ли его Тэра таким, какой он есть, согласится ли оставаться с ним и впредь, когда драматические обстоятельства, связавшие их, отошли в прошлое? Она не раз повторяла: или подлинный брак, или ничего! Она упрекала его за то, что он не способен любить. Но сама она ни разу даже не обмолвилась, что любит его. Не потому ли и он был не в силах сказать три заветных слова, что не хотел признаться первым? Как прежде, так и теперь Стоун не мог бы сказать, что чувствует к нему Тэра, как именно она относится к нему и как много он для нес значит. Порой она вела себя так, будто души в нем не чаяла, порой так, словно не чаяла вцепиться ему в глаза, и тогда он готов был прозакладывать свое лучшее седло, что она его в грош не ставит.
Так что это даже к лучшему, думал Стоун, что у него будет неделя на раздумья. Он сможет выработать наилучшую тактику. Для серьезного разговора, для окончательного объяснения он выберет какое-нибудь романтическое место, а потом пойдет на все, чтобы стать Тэре необходимым, чтобы она и помыслить не могла жизни без него. Если нужно, он станет тем самым лощеным джентльменом, которого желала сделать из него Джулия. Ведь Тэра поддержала ее в этом, значит, и сама желала от него того же.
Стоун сам не замечал, что улыбается, путешествуя бок о бок с шерифом по дороге, ведущей на равнину Пенхендл. Правда, он предпочел бы уже возвращаться, но в конце концов что такое неделя?
Глава 25
Райан О'Доннел откинулся на спинку сиденья, насколько это было возможно в тесноте почтового дилижанса, справился о времени по солидным часам, золотая цепочка от которых тянулась к нагрудному карману, и, поскольку больше заняться было нечем, принялся барабанить пальцами по колену. Мимо тянулись бескрайние равнины Техаса, которые он находил нестерпимо однообразными и унылыми. Впрочем, их вид прекрасно гармонировал с ходом его мыслей.
В течение долгого месяца, изо дня в день, Райан ждал, когда его своенравная внучка постучится в двери, кроткая и полная раскаяния, и будет со слезами умолять его простить временное помрачение ума, которое толкнуло ее на побег в эту Богом забытую глушь. Но не только Тэра, а даже письмо от нее не достигло Сент-Луиса. Что ни день Либби изводила отца перечислением немыслимых ужасов, без сомнения, выпавших на долю Тэры. Наконец Райан не выдержал. Он решил лично вернуть беглянку домой и тем самым пресечь тлетворное влияние Теренса Уинслоу. Он и без того слишком промедлил. После целого месяца жизни в Техасе, под одной крышей с отцом, бедняжку нужно было по меньшей мере помещать в карантин!