Зов Первого Всадника
Шрифт:
Кариган поползла на четвереньках и вновь угодила в кучу железных обломков. Под руку ей попалась булава рыцаря. Отлично… то, что надо! Железные шипы вонзились в руку женщины, которая держала дубину, а деревяшка угодила как раз Акстону по колену. Он опрокинулся назад.
Над ней возвышался кузнец с лампой в руках.
— Ты еще пожалеешь о своем поведении, — прошипел он и занес меч над головой девушки.
Кариган зажмурилась, но в этот момент в дальнем конце появился снежный вихрь, в котором просматривались какие-то призрачные фигуры. Порыв ветра ударил
Холодные, невидимые руки подхватили Кариган и поставили на ноги. Глаза кузнеца в страхе расширились, Акстон растерянно оглядывался по сторонам, пытаясь нашарить потерянный меч. Женщина сжалась в комок и замерла на полу.
С дикими воплями прозрачные фигуры устремились к преследователям Кариган. Девушке показалось, что в их вое она различает обрывки фраз: «…смерть Империи, смерть Морнхэвену Черному, смерть Империи…» А те, что поддерживали ее, скандировали ее имя: «Галадхеон, Галадхеон, Галадхеон…»
И она отдалась на милость призраков, позволила им унести себя в темноту. Странное дело, но чем больше сгущалась эта тьма, тем четче становились формы привидений. Кариган разглядела среди них представителей всех известных ей народов: от сакорийцев до жителей Нижнего Королевства… а некоторые вообще выглядели незнакомыми. Вот между ними промелькнул Зеленый Всадник, появился всего на мгновение, прежде чем снова скрыться в общей массе бесформенных видений.
«Смерть Империи, смерть Морнхэвену Черному, не дай Империи возродиться вновь, Галадхеон…» — Охваченные неверным радужным свечением, фигуры увлекли девушку в какую-то комнату. Здесь она остановилась — тяжело дыша, отряхиваясь от нападавшего на плечи снега. Здесь снег почему-то не шел.
«И что теперь?» — невольно подумалось Кариган.
Но, прежде чем у нее возникли какие-либо предположения, знакомая сила подхватила ее и снова поволокла в неведомую даль. Казалось, будто невидимая рука уцепилась за ее брошь и тянет, волочит девушку сквозь поток времени. Пролетая через века, она не могла удержаться от крика и мимоходом успела подумать: интересно, а жители этих веков тоже воспринимают ее голос как причитания привидения?
Да и что такое, в конце концов, эти привидения? Действительно ли они являются душами мертвых или же — подобно ей самой — просто путешествуют во времени?
И в тот же миг ее собственное путешествие окончилось. Причем довольно резко: она шлепнулась на пол, будто у нее из-под ног выдернули ковер. Придя в себя, девушка поднялась на колени и оглядела печальную сцену, открывшуюся ее взору. В воздухе висел запах свечей и курящегося фимиама. Все блестящие поверхности в комнате были занавешены темной тканью.
На кровати лежала женщина, до пояса укрытая одеялами. Темные волосы разметались по подушке. Черты лица ее покрывала смертельная бледность, грудь женщины едва заметно поднималась в угасающем дыхании. С ужасом Кариган узнала в лежащей Лил Амбриот.
Рядом с ней находились двое мужчин, один из них — Всадник
— Мне жаль, мой друг, но мы сделали все, что могли, — проговорил другой мужчина, очевидно, лекарь. — Использовали и целебные травы, и магию.
— В таком случае, наверное, лучше позвать короля, — выдавил из себя Брекетт и поспешно вышел.
Лекарь молча смотрел на Лил, словно молился. Кариган подошла ближе, и сквозь фимиам различила запах крови и болезни.
В это мгновение вошел, нет, ворвался король Джонеус. Упав на колени рядом с кроватью, он взял руку Лил и прижался к ней щекой.
Долго молчал, затем попросил:
— Скажите мне всю правду. Не скрывайте ничего.
Лекарь обменялся тревожным взглядом с Всадником и, помявшись, сказал:
— Ребенка не удалось спасти. Сейчас женщины… они готовят его к соответствующим обрядам.
Король медленно закрыл глаза и сжал руку Лилиет.
— Обряды, — пробормотал он. — Одновременно рождение и смерть моего маленького мальчика.
Затем внимательно посмотрел на лекаря.
— Что еще?
— Мы… мы испробовали все средства, чтобы спасти ее. Но она очень слаба, милорд… можно сказать, на пороге смерти. Ранение да плюс еще выкидыш… она потеряла очень много крови, к тому же, боюсь, рана воспалилась. Я приготовил…
Лекарь, волнуясь, облизал губы — видно было, что ему нелегко продолжать.
— С вашего позволения… я приготовил снадобье, которое облегчит ей путь к Аэрику. Оно бы избавило ее от боли и страданий.
Плечи короля содрогнулись.
«Нет!» — вырвалось у Кариган.
Лил повернула голову и что-то пробормотала, веки ее затрепетали.
О Боги, кто бы узнал в этой больной, изможденной женщине ту Лил, которую помнила Кариган! На постели лежал ее бледный призрак. Нет, она отказывалась признать в этой несчастной великую героиню Долгой войны, могущественную Лил Амбриот!
Король тихо рыдал у смертного ложа. Женщина остановила блуждающий взгляд на его лице.
— Любимый… — пробормотала она. Даже такое небольшое усилие утомило больную, и она закрыла глаза. Но когда вновь открыла, то посмотрела прямо на Кариган. — Ты пришла, чтобы забрать меня к Богам?
Присутствующие зашептались, решили, что больная бредит.
И тут комната наполнилась оглушительным, ритмичным шумом — тем, что не дано услышать ни одному смертному. Это был шум крыльев Вестриона Крылатого, Бога смерти. Лишь Кариган и Лил слышали его.
«Нет!»
Лилиет слабо прищурилась.
«Нет, — продолжала Кариган. — Я думала…» Да уж… не так она себе представляла смерть Первого Всадника. От вражеского меча, на поле сражения — да! Но не в темной комнате от родовых мук…
По знаку Брекетта вошел священник Луны и, встав в изножье, начал читать молитвы.
— Без ребенка, — вздохнула Лил. — Без наследника…
Король старался ее успокоить.
— Она бредит, — повторил лекарь.
Но Кариган знала, что это не так. Лил горевала! Она потянулась к своей броши и почувствовала ее слабый отклик.