Зов пустыни
Шрифт:
Монстр взревел и, резко изогнувшись, попытался достать медведя хоботом. Но Горм покрепче стиснул зубы — и почти половина голого хвоста упала на землю, дергаясь и извиваясь. Чудовище взывало так, что, казалось, весь мир вокруг оглох. И бросилось на медведя. Однако Горм, увернувшись от мощного и опасного хобота, снова проскочил под брюхом зверя — и снова схватил его за хвост!
Но к этому времени Иеро уже был готов к схватке. Антенна взвилась над его головой, под серым капюшоном на виски священника легли голубоватые прохладные диски, и Иеро мгновенно настроился на ту волну, на которой он слышал в свое время голоса слуг Нечистого. И, сосредоточившись на монстре, мысленно рявкнул что было сил:
— СИДЕТЬ!!!
И — о чудо! — гигантская тварь недоумевающе замерла, а потом жалобно тявкнула — и хлопнулась наземь, едва не раздавив в лепешку медведя.
Иеро не заметил, откуда появился брат Лэльдо, но эливенер уже стоял перед сидящим на задних лапах чудовищем и что-то тихо ему говорил. Монстр, даже сидевший и согнувший спину, был все равно по меньшей мере раз в восемь выше эливенера, но видно было, что чудовище прислушивается к словам крохотного человека. Хобот чудовища печально повис, оно помаргивало глазками и то и дело шевелило ушами. Наконец монстр тяжело вздохнул и осторожно лег на траву, вытянувшись во весь рост, а потом завалился на бок. Эливенер поспешно подошел к самой его голове и снова начал что-то говорить. Еще через несколько минут брат Лэльдо повернулся к Иеро и сказал:
— Он не тронет нас. Мы можем идти. Жаль, что Горм откусил ему хвост. Ему очень больно.
И брат Лэльдо, прошагав вдоль гигантской туши монстра, достал из висевшей на его поясе сумки деревянную коробку с бальзамом и, тщательно смазав перекушенный пополам хвост целебной мазью, забинтовал его длинной полоской чистого холста, запас которого всегда был у него с собой.
Стражи Границы, уже пришедшие в себя и выбравшиеся из кустов, изумленно следили за действиями эливенера, но священник ничуть не был удивлен. Он уже понял, что монстр действовал не по своей воле, что его вынудили напасть на его отряд, и священник тоже сочувствовал несчастному глупому зверю.
— Клуц! — крикнул Иеро. — Ты где?
И Клуц, и остальные лорсы в общем были в порядке, если не считать мелких ушибов. Но у брата Лэльдо нашлось подходящее лекарство, и через несколько минут отряд продолжил путь.
17
Северная Голубая Пустыня уж давала знать о том, что она близко. Сначала джунгли уступили место зарослям невысокого колючего кустарника, чьи ветки и листья имели странный сероватый оттенок, словно были припорошены пылью; затем и эти заросли поредели, кусты стали низкими, они уже не раскидывали свои ветки во все стороны, норовя зацепить путников колючками, а стелились по земле. И сама земля стала уже не желтовато-коричневой, а серой, и местами в ней даже просвечивала отчетливая голубизна. Трава почти исчезла; под копытами лорсов и под лапами медведя все чаще поскрипывал песок.
Да, все это были признаки того, что отряд Иеро подошел к краю пустыни. И священник-заклинатель в который уже раз принялся размышлять о том, что, сколько он себя помнил, о пустынях (а несколько пустынь существовало и на севере) всегда говорили как о смертельно опасных местах — не только потому, что там жили совершенно невообразимые монстры, но в основном потому, что считалось: в Голубых Пустынях затаилась смертельно опасная радиация. Но это оказалось мифом. Сама Земля, сама природа давно справилась с этой чудовищной напастью — ведь после момент Смерти прошло невообразимо большое количество времени, целых пять тысяч лет. Тогда что же таилось в Голубых Пустынях? Ведь никому и никогда не удавалось проникнуть в их глубины, а смельчаки, предпринимавшие такие попытки, назад не возвращались.
Но отряду Центрального Аббатства предстояло обогнуть северную Голубую Пустыню и углубиться в южную, которая, судя по картам, захваченным во время войны у мастеров Нечистого, была почти вполовину меньше северной. Однако это совсем не значило, что отряду предстоял недолгий или нетрудный путь к ее центру.
Иеро достал карту слуг Нечистого и они с братом Лэльдо и Стражами Границы попытались определить, в какой точке отряд находится сейчас, и с какой стороны будет легче обойти северную Пустыню. Карта, к сожалению, была не слишком точной, но все же помогала сориентироваться. Поскольку из подземного коридора, в который, сами того не желая, их так удачно загнали люди-крысы, отряд вышел на границе бывших владений Дома, то выходило, что они теперь очутились вблизи от восточной оконечности северной Голубой Пустыни, и им нужно было двигаться на восток, понемногу забирая к югу. И если все сложится благополучно, завтра они уже выйдут к краю северной Пустыни.
Еще и еще раз обдумав маршрут, отряд двинулся в путь. Решено было идти не по самому краю Пустыни, а чуть отойти от нее, поскольку пока что не было необходимости жариться под лучами яростного южного солнца, а можно было укрыться в тени невысоких деревьев, кое-где подбиравшихся довольно близко к ядовитым землям. Но, конечно, отряду совершенно незачем было забираться в настоящие джунгли. Это лишь удлинило бы путь еще на день. Тем более, что от отчаянной жары всех отлично укрывали плащи слуг Нечистого. В особенности был доволен Горм, у которого прежде вызывала отвращение сама мысль о том, что он должен ходить в какой-то нелепой попоне. Теперь северный медведь, самой природой одетый в мощную шубу, только радовался тому, что смешной плащ, аккуратно надетый на него священником, навевает приятную прохладу.
К ночи выбрали подходящую для привала полянку, по одну сторону которой росло несколько чахлых деревьев с пыльной сероватой листвой, а по другую — невысокие колючие кусты, за которыми уже почти не было растительности; лишь кое-где виднелись шары перекати-поля да маленькие пустынные росянки, ожившие к ночи и раскрывшие остро пахнущие цветки в ожидании добычи. Иеро и брат Лэльдо тщательно исследовали окружающее ментальное пространство и, не обнаружив поблизости никаких крупных существ, решили, что на посту можно оставлять по одному человеку. Поужинав остатками мяса и запив его водой, все улеглись спать. Первое дежурство досталось Стражу Колину Гарсесу.
Вокруг царила странная, непривычная тишина, совсем не похожая на лесную. Здесь не шуршала над головой колеблемая ветром листва деревьев, не потрескивали сухие ветки под чьей-то мягкой лапой, не вскрикивала спросонок птица, не ухали совы и филины, совершающие ночной облет своих охотничьих угодий. Лишь изредка где-то вдали звучал чей-то заунывный вой — то ли шакалий, то ли волчий, то ли неведомо чей. Иеро, думавший об опасностях предстоявшего перехода через Пустыню, уже начал засыпать, когда его вдруг что-то словно толкнуло.
Священник сел, настороженно оглядываясь и прислушиваясь. Но все было спокойно. Колин Гарсес стоял неподалеку, спиной к Иеро. Страж Границы оперся о копье и смотрел в сторону Пустыни. Но в его позе не ощущалось напряжения. Значит, Колин не заметил ничего подозрительного. Иеро натянул на голову капюшон серого плаща, свалившийся в тот момент, когда священник резко поднялся с травяного ложа. И тут…
Его словно подхватило и понесло неведомо куда, но в то же время Иеро осознавал, что он по-прежнему сидит на месте, и неподалеку от него спят люди и дремлют лорсы… а медведь, как всегда, удрал куда-то. Но мысль Иеро против его собственной воли неслась над землей, сквозь черное ночное небо, и через секунду-другую священник увидел внизу необъятное море светящейся голубизны. Это была Пустыня. Потом Иеро увидел невысокий, но довольно большой в окружности ровный (неестественно ровный) холм, поросший свежей зеленой травой. Удивительный оазис выглядел настолько странно, что Иеро мысленно ахнул, хотя и понял уже, что означает его видение. Несмотря на глухую ночь, в центре Пустыни было светло. И не только почва изливала голубоватый мистический свет. Вокруг холма танцевали грибы-лианы, и каждое из этих загадочных существ тоже светилось, каждое своим цветом. Иеро словно бы повис над центром холма, и лианы, забыв о танце, потянулись вверх, к нему, и в сознании Иеро зазвучали их голоса: