Зов Ункаса
Шрифт:
Иногда кажется, что в дикой – иначе трудно её назвать – жизни туземных племён не было места для простой человеческой любви. Слишком все заняты повседневными, неотложными, трудными делами. Не выполнишь этих дел – проглотит тебя тайга и тундра, пожрёт. А от усталости, кажется, всякий просто рухнет и немедленно уснёт… Когда же найти время для ласк, для раздувания трепетного огонька влюблённости? На это ведь требуется свободное время. А уж рассуждать, колебаться, взвешивать так, как это принято в «цивилизованном» обществе, – такое, кажется, уж никак не возможно. Однако Курилов доказывает обратное. Многие
Такова сцена, связанная с приближающимися родами. Красавица Тиненеут боится, что муж уедет подальше от места родов, как того требует Традиция.
«Солнечные лучи синими нитями врывались в ярангу, и дым в них спокойно клубился, не шарахаясь внутрь.
Но вот Ниникай вздрогнул: лицо Тиненеут попало в солнечный луч, и он увидел на её щеках блестящие, как бисеринки, слёзы.
– Ты что? Плачешь?
– Боюсь… Ой, боюсь!
– Чего же бояться?
– Смотри: живот провис книзу, упал…
– Да? Значит… скоро… Да… Как бы не пришлось кочевать нынче же…
– Ниникай! Не бросай меня! Не бросай одну! Умру я, наверное… Скажи: почему русские женщины дома и при людях рожают, а мы должны наедине с духами оставаться в тундре? Кто это придумал? Нам ведь и так страшно, нам ведь помощь нужна…»
Муж обещает оставить ей деревянного идола – шайтана. Жена плачет в ответ.
«- Шайтан… Я хочу, чтоб человек был рядом! Я боюсь! Я хочу, чтобы ты рядом был. Ты ведь любишь меня. Ты сильный, смелый. Зачем же вместо себя оставляешь деревянного человечка?
– А родители? А обычай?
– Кто же узнает?
– Это узнают. Мы и так с тобой много грехов сотворили. Теперь грешить – рисковать нельзя…»
Тяжелейшая ситуация. Любовь, боль человеческого сердца… И неумолимая Традиция. Что победит?
«Тиненеут знала, что мужчины оставят её. Но у неё не было никаких сил упрашивать мужа: глаза закрывались сами. Она и заснула с сознанием, что яранги над ней не будет, но что Ниникай всё же оставит ей какую-то защиту от комаров.
Проснулась посреди ночи. В небе тускло светилась полоска луны.
Покрывало… Тиненеут лежит под ровдужной шкурой! “Хороший ты мой, любимый ты мой, Ниникай! Накрыл… Бережёшь” – Она приподнялась и увидела оставленную на ровном месте треногу. А возле головы на траве что-то лежало. Куски варёного мяса.
Сердце Тиненеут размякло от нестерпимого чувства благодарности к мужу».
Женщина продолжала верить в надёжность своего мужа, даже когда на его пути пролегла абсолютно табуированная черта, через которую переступать он не мог. Присутствовать при родах – опасно для мужчины. Слишком много бед могут принести людям духи, собирающиеся вокруг роженицы. Табу для туземцев – непреодолимая стена. Если человек перестаёт соблюдать традиционные запреты своего племени, он становится изгоем. Но Ниникай не мог отвернуться от страданий и страхов любимой женщины. Он попытался хоть чем-то успокоить её.
Мужчина и женщина – вечная тема в литературе. Каждый подходит к ней по-своему. Каждый имеет право направить своих героев по той или иной тропе. Но Курилов, излагая беспощадные требования Традиции, не высказывает своего мнения. Он не пытается спорить с ней и не высказывает по отношению
Автор пишет не только для себя, не столько для себя и не столько для того, чтобы просто рассказать историю. Книга, по-моему, обязана предложить читателю тему для размышления, ибо автор, занимаясь написанием произведения, вступает в общение с читателем.
Если говорить о вестерне, то для него характерны бесхитростные и вполне понятные рассуждения всех персонажей. Почти любой вестерн всегда примитивнее средней русской литературы. И конечно он не может тягаться по своим художественным качествам с нашей литературой. И всё же есть в нём нечто такое, что привлекает.
Вот пример из книги Луиса Ламура «Соль земли»:
«Однажды, выехав далеко вперёд, я услышал за собой стук копыт и, когда оглянулся, увидел Джудит. Она сидела в седле боком, как и подобает женщине, и выглядела прекрасно.
– Лучше ехать вместе со всеми, – сказал я. – Если налетят индейцы, тебя могут захватить.
– Я не боюсь. Ведь ты со мной и не дашь меня в обиду.
Её замечание привело меня в замешательство. Ещё никто мне такого не говорил. А в мужчине от рождения заложено, что он должен защищать женщину. Это глубокое чувство подобно материнству. Жаль, что о нём часто забывают. Мужчина, которому некого защищать, одинок, как потерявшаяся собака, и столь же бесполезен. Он только тогда себя по-настоящему уважает, когда уверен, что нужен кому-то, что кто-то может на него опереться».
Приводя Ламура в качестве примера, я вовсе не хочу сказать, что это лучший автор в указанном жанре. Но он – наиболее показательный. Его перу принадлежат произведения, о которых даже стыдно упоминать из-за их примитивности, но есть и хорошие книги, а некоторые эпизоды просто восхитительны. Так или иначе, он создавал настоящие вестерны, которым присущи все особенности этого направления в литературе. И если Луис Ламур создавал героя, то это был человек, на которого можно было положиться, даже если этот персонаж не умел читать, ничего не смыслил в музыке и от него нестерпимо разило табаком и спиртом.
Вестерн конкретен. Даже такой непростой по форме и наполнению, как «Маленький Большой Человек» Томаса Бергера, где автор будто постоянно насмехается над всеми и низвергает национальных героев с их пьедесталов. В этом романе главный герой по имени Джек Крэбб заблудился в жизни и, страдая среди индейцев от отсутствия благ цивилизации, он одновременно ненавидит эту цивилизацию, осознаёт её убийственность. Он кочует из одного мира в другой, но не может найти себе места.
У Курилова всё иначе. У него все находятся на своём месте и вполне осознают это место. Все у него знают, чего хотят, хотя временами не сразу совершают нужные шаги. Ненависть и любовь проявляются ярко и однозначно, но персонажи не всегда следуют за своими чувствами. Это касается и любви.