Зов забытых Богов
Шрифт:
Я достал из кармашка рюкзака запакованную в полиэтиленовый пакет промасленную ветошь и, не отрывая взгляда от леса, быстро протер ей свое оружие снаружи. Затем выщелкнул из патронташа на портупее два патрона с двойной пулей и дослал их в барабан револьвера к бронебойным.
Бронебойные патроны это что-то!
Вон, в десяти метрах от нас лежал кармин, которому пуля попала в правый глаз и начисто снесла тому половину башки.
Я любовно погладил ствол слонобоя — вещь!
Спасибо отцу за его страсть к большим калибрам!
Мор тем временем
Прошло еще пару минут, и на опушке леса появились недобитые мною и молнией кармины. Или у них напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, или жуткий голод и ярость гнали их вперед. Как только они вышли на опушку леса, то, рыча и подвывая, сразу же бросились в нашу сторону.
Быстро встав на колено, я прицелился, ожидая, когда звери подбегут на дистанцию точного выстрела, и уже готов был открыть огонь, как в дело снова неожиданным образом вступил Мор. Громко завыв на одной высокой ноте, он упал на колени и с силой стукнул ладонями по мокрой земле, расплескав в разные стороны желтую грязь.
Что произошло дальше, не совсем укладывалось у меня в голове.
Кармины сначала замедлили свой бег, затем перешли на шаг и, достигнув места, куда ударила молния, стали быстро погружаться в трясину, проваливаясь в нее почти целиком.
Я готов был поклясться чем угодно — совсем недавно до дождя там была обычная, твердая и местами каменистая почва, и не было никакого намека на болото!
Мор, разогнувшись как пружина, подлетел высоко вверх и, протянув грязные руки к светилу, что-то гортанно выкрикнул.
— Смотри! — Хат указал мне на карминов.
Те уже перестали погружаться в так неожиданно образовавшуюся трясину и сейчас предпринимали отчаянные попытки оттуда выбраться, как вдруг почва вокруг их стала быстро затвердевать, превращаясь в камень, и намертво сковывала их конечности.
— Поторопитесь! Мои силы уже на исходе! — донесся до нас слабый голос Мора.
Наставник, стоя на коленях, пошатнулся и, не удержав равновесия, завалился на бок.
— Зор, нам надо успеть! — выкрикнул Хат на ходу, вытаскивая секиру из петли на поясе.
Еще раз глянув на обессиленного Мора, я подобрал копье и поспешил следом за ним.
С замурованными в землю карминами мы покончили очень быстро. Действуя в паре, мы не обращали внимания на их рычание и шипение, как на бойне перемещались от одного зверя к другому, безжалостно разили их копьем и секирой наповал.
Оставив на поле боя двадцать пять бездыханных тел, мы вернулись к уже начавшему понемногу приходить в себя наставнику. Тот сидел на земле, положив руки и голову на согнутые колени, и тяжело прерывисто дышал.
Лукко сидел рядом с ним, тревожно поглядывая на нас.
— Нам надо уходить отсюда, пока соседи с той стороны, — Мор указал себе за спину, — не пронюхали, что здесь лежат горы свежего и чуть поджаренного мяса,
Отказавшись от моей помощи, Мор сам встал на ноги и, пошатываясь, побрел в сторону леса.
Эта магия! Она забрала у него колоссальное количество жизненных сил и энергии. Я даже не представляю, как это всё удалось ему проделать в одиночку! Мой наставник, он был поистине велик!
Вопреки моим ожиданиям, Мор не свалился без сил, когда мы зашли под сень деревьев, а, наоборот, с каждым шагом его движения становились всё уверенней и энергичней, из глаз ушла усталость, на сомкнутых губах блуждала легкая улыбка.
Лукко бежал впереди нас, рассыпая направо и налево свою веселую и жизнерадостную трель, сообщая всему лесу о том, что он идет не один, а с грозными победителями страшных карминов.
И действительно! Пробираясь сквозь этот первозданный и труднопроходимый лес, я обратил внимание на то, что, несмотря на постоянное присутствие здесь прожорливых карминов, жизнь в нём всё равно била ключом. Всюду сновали мелкие, не больше полевой мыши зверьки, какие-то маленькие птички, паучки, букашки, козявки, одним словом, жизнь в этом лесу кипела, но по-своему.
Через двадцать минут поспешного шага мы, ведомые Мором, вышли к небольшой речушке, определяющей границы владений вожака стаи Сикрела. В ширину эта река была всего метра четыре, в глубину полтора, и что-то подсказывало мне, что вброд ее переходить нам совсем не стоило. Так и сделали. Без труда ее перепрыгнули и, сверяясь со своими биорадарами, пошли дальше.
Эту часть леса мы прошли спокойно, не встретив на своем пути ни одного монстра. Либо мы совсем недавно на лысой горе основательно переполовинили их стаю, либо прошли на безопасном удалении от их стойбища. И, если это так, то я подозреваю, что это только благодаря нашему пушистому проводнику Лукко.
Подумалось, что надо бы дать ему какое-нибудь имя, но по законам Нариха это должен был сделать только Мор.
За всё время пути лишь только один раз наш зверек напрягся и, что-то тренькнув Мору, ненадолго исчез в густом кустарнике.
Воспользовавшись коротким привалом, мне пришлось отсоединить все навесные части на РШ-12 и засунуть полегчавший револьвер обратно в кобуру на портупее. Так намного удобнее! И за ветки не цепляется, и применять в таком непроходимом лесу сподручнее. А то продираться сквозь бурелом, через который нас тащил Лукко, становилось с такой конструкцией очень уж затруднительно!
Ближе к полудню дорогу нам преградила уже настоящая река. Не та речушка, через которую мы без труда перепрыгнули, покидая негостеприимную часть леса, а самая настоящая река шириной метров в семьдесят и с чуть заметным течением у самого берега.
Я вопросительно посмотрел на Мора.
Тот, правильно поняв мой взгляд, указал рукой куда-то левее, где в километрах тридцати над лесом возвышался гигантский горный хребет, тянущийся далеко за горизонт.
— Нам надо туда, к тем горам!