Шрифт:
Annotation
Петя сидел в своей комнате. Руки сжимали уши - беспрерывный поток шёпота раздирал барабанные перепонки. Всё тело ныло от побоев невидимого мучителя. Петя не знал, что с ним творилось. Единственное, что ему было известно - за всем этим стоит бескрайняя чернота космоса.
Лашко Анастасия Юрьевна
Лашко Анастасия Юрьевна
Зов застывшей звезды
Глава I. Один против целой вселенной
В
Темнота. Она поглотила его, поселившись в животе и распространившись по всему телу, по венам, поражая каждую клетку прогнившего этой отравой организма.
Темнота и её неизменный спутник - необъяснимое простыми словами чувство, когда кажется, будто затягивает воронка куда-то вовнутрь самого себя.
Темнота, наполненная голосами, самыми разными, но всегда шепчущими одно и то же. Петя никогда не понимал, о чём они с такой настойчивостью и жаром шептали ему на ухо. Слова слышны, но их смысл непонятен. Известно лишь одно: за ними последует боль. Вот только где именно она в этот раз полоснёт неясно: то раскроит бровь, то поцарапает щёку.
Встряхнув головой, прогоняя последние остатки кошмара, ещё не выветрившегося из головы, Змеев посмотрел на свои руки. Взгляд задержался на новых царапинах, ровными полосами, проходившими на обеих руках. Кровь маленькими капельками блестела на свежей ране. Ещё минуту назад их не было. Парень взгляну на другие царапины, появившиеся раньше остальных, задержал взгляд на шраме, который пересекал большой палец, не обделил вниманием и парочку лиловых синяков на локтях - Петя не знал происхождения всех этих повреждений на своём теле. Не знал и даже не догадывался. Вернее, не хотел верить в собственные догадки. Странные голоса, помутнение рассудка, непроницаемая темнота, а потом это... Неужели подобное действительно происходило, а не было всего лишь продолжением ночного кошмара?
Пётр шёл по городу без особой цели. Несмотря на царящую на улице комфортную погоду, он, поверх тонкой клетчатой рубашки, носил осеннюю куртку, защищающую от порывов северного ветра. Но холод поселился в нём самом, отчего парень постоянно мёрз, предпочитая утепляться даже тогда, когда, казалось бы, для этого не было видимых причин. Да и лёгкой ткани рубашки не хватало для полной защиты: Петя хотел скрыть увечья, которые наносил ему неизвестный гость. Поэтому вещи с длинными рукавами и широким воротом полюбились вдвойне. И неважно, что окружающие странно косились в его сторону: их догадки менее страшны чем то, что творилось на самом деле.
Тайна, которую тяжело нести одному.
Секрет, навсегда оставшийся секретом.
Помощь? Её неоткуда ждать. Надежда? Растворилась в темноте, обволакивающей каждую ночь воспалённое бессонницей сознание.
Казалось, что выхода нет. Но Петя всё равно шагал.
Ноги давно привыкли проходить один и тот же маршрут в независимости от того, была ли это простая прогулка или же намеренный выход. Волей не волей, в конечном итоге он всё равно приходил к порогу научного центра, расположенного посреди главной площади города. Как-то раз, гонимый ночными кошмарами, парень забрёл в большое белое здание, имевшее несколько хорошо охраняемых корпусов. В научные лаборатории путь был закрыт, а на полноценную экскурсию по государственному объекту не хватало денег, однако выставленных в холе стендов хватало для того, чтобы занять время и утолить интерес. Теперь же, когда сон начал стремительно ухудшаться, Пётр всё чаще стал обращаться к научному материалу, который мог видеть собственными опухшими от малого количества сна глазами. Змееву не у кого было спрашивать ответа: он был уверен, что никто в целом свете не сможет чётко разъяснить происходящее. Все разгадки приходилось искать самостоятельно. И, отрицая мистическое, Петя решил целиком и полностью положиться на науку. Но она молчала. Сколько бы он ни бился, ни старался, порой даже до потери сознания, но никак не мог сопоставить сгенерированный мозгом хаос с точной наукой. И, несмотря на это, надежду Петя не терял, хоть порой и хотелось кричать от отчаяния и несправедливости, круша всё вокруг. Он упорно продолжал двигаться в выбранном направлении. Он чувствовал: ещё чуть-чуть и всё откроется, предстанет перед ним, разрешая все проблемы. Казалось, парень уже догадался, почему его затягивало во всепоглощающую тьму. Ответ был перед глазами - Пётр видел, но не мог разглядеть. Единственным серьёзным вопросом оставались голоса: их происхождение списать на обыкновенные кошмары нельзя. Только после очередного леденящего душу шёпота появлялись новые раны на теле, а это уже точно не работа больного воображения. Связь очевидна, только вопросов от этого меньше не становилось.
Стенды в научном центре менялись каждую неделю. Так Петя успевал усвоить всю информацию, изучив её более детально. Не торопясь, за семь дней он проходил весь холл. Сегодня четверг: уже как половину недели можно было наблюдать огромный макет солнечной системы в главном зале. Стены обклеены всевозможными плакатами, на которых рассказывалось про звёзды, вселенные, метеориты и чёрные дыры. Проекторы показывали видеоролики: зарождение "голубой планеты", взрыв звезды в соседней галактике. Окинув скучающим взглядом всю выставку, Петя остановился у самого входа. В голове оживились воспоминания: сегодня в институте должна была проходить лекция, в ходе которой профессор раскрывал некоторые секреты космоса. "Лучше заглянуть туда, - решил парень, стремительно покидая здание.
– А на эту выставку я всегда успею".
На лекциях в институте Пётр бывал часто. Он там не учился, а лишь посещал те или иные занятия, которые казались ему интересными. Особенно ему нравилось, как вёл свои часы профессор Логут. Он не придерживался общепринятых теорий, всегда упоминая в своей речи идеи, получившие меньшую огласку. Таким образом, он расширял кругозор студента, позволяя формировать собственную точку зрения на тот или иной счёт. Каждый мог найти в его словах ответ, применимый к своей проблеме. Как раз в поисках подобного Петя и находился.
Искать ответ в потоке чужих мыслей.
Неужели там скрывалась истина?
Кто может знать человека лучше, нежели он сам?
Пётр не знал себя. Не настолько, чтобы отказываться от постороннего вмешательства.
Лекция выдалась менее познавательной, чем ожидал парень. Может он уже успел познакомиться с частью информации, а может до чего-то додумался сам. Но космос так и остался таким же далёким и тёмным, как и его собственные сны.
– Профессор Логут?
– по завершению лекции, когда в аудитории оставалось не меньше трёх студентов, Петя подошёл к мужчине, среднего возраста с проседью в волосах. Одетый в строгий коричневый костюм и с усаженными на кончик своего носа роговыми очками, он постоянно жевал нижнюю губу, когда молчал. От этого она сильно опухла. Мутно зелёные глаза по окончанию речи и вовсе становились безжизненными. Интерес в них не возродился и после обращения Петра.
– А, опять вы.
– Логут часто замечал незнакомца на своих лекциях. Молодой человек, явно заинтересованный, но не записанный ни на один факультет - первые несколько лекций он ещё интересовался его личностью, пока походы Змеева не превратились в обыденность.
– Что-то произошло? До этого момента я не удостаивался и звука от вас в свой адрес.
– Просто не было необходимости, - пояснял Пётр.
– А сейчас появилась?
– парень пожал плечами, кивнув.
– И чем же именно я могу помочь?
– По правде говоря, я не знаю, как будет правильнее сказать о моей проблеме, - начал Петя, пытаясь подобрать нужные слова. Его рассказ однозначно прозвучит странно. Поэтому задачей парня было сделать так, чтобы Логут после их разговора не побежал вызывать людей в белых халатах.
– Меня мучает определённый тип кошмаров: нет ни кровавой расчленёнки, ни сцен насилия, ни прочей мерзости... Просто темнота. Гнетущая, сосущая изнутри, выедающая глаза. Определённо, я подвержен какому-то влиянию. Но вот что именно заставляет меня испытывать подобное, я понять никак не могу.
– Логут внимательно выслушал Петра. Он сразу заметил, что его рассказчик что-то недоговаривал, но настаивать на раскрытии всех деталей не стал. Если он не хотел рассказывать, значит на то были свои причины. Поэтому вместо того, чтобы завалить парня вопросами, мужчина произнёс следующее: