Зов застывшей звезды
Шрифт:
Первые же слова диктора одной новостной программы зародили нехорошее предчувствие: "... ожидается похолодание во всех районах города..." Петя тут же выключил телевизор, поднимаясь с кровати и разминая затёкшую спину. "А вот и первая весточка. И как назло нет зимней куртки!" Утреннюю прогулку, ставшей повседневным ритуалом, прервал неожиданный звонок. Сотовый давно не трезвонил так рано - Змеев удивился, поначалу долго вглядываясь в дисплей. Номер незнакомый. Брать трубку не хотелось. Разговаривать с кем-то в последнее также время не было никакого желания. И после очередного ножа в спину от общества, это желание не появилось.
Телефон
Петя тоже разрывался: от боли, отравляющей несправедливости...
От желания всё бросить.
Да, такой исход радовал и манил.
Вот только Пете нечего бросать и некуда идти.
Может поэтому он и взял трубку?
– Алло?
– голос на том конце провода показался незнакомым. Змеев не сразу узнал в нём Романа Лопатина - лаборанта первой лаборатории. И откуда он только?..
– Алло, Пётр, это вы?
– бодрый голос не позволил парню закончить мысль. Почесав подбородок и взяв ключ от комнаты, он вышел в коридор, предварительно захватив с собой куртку. Диалог, тем временем, продолжался:
– Да, это я. Что-то стряслось? Неужели Кривоухову что-то понадобилось?
– Увы, этого я не могу знать, да и звоню, честно сказать, по иной причине, - признался Роман. С каждым последующим словом он всё сильнее и сильнее удивлял Петра.
– Я слушаю.
– По поводу вчерашнего инцидента... Как только я про это узнал, тут же вспомнил одного моего знакомого, который также пророчил гибель всей Земли. Я решил, что вам будет интересно встретиться, поговорить...
– Спасибо, но с поехавшими дел не имею, - поспешил отказаться Змеев. Но одна мысль быстро сменилась другой.
Петю также приписывали к умалишённым.
Это не так - парень готов на всё, чтобы опровергнуть грязную ложь.
В последнее время уверенность начала слабеть.
Лопатин предлагал выход - взглянуть на того, кто действительно потерян для современного мира.
Самоутверждаться за счёт других как-то не хотелось. Но у Петра не оставалось иного выбора. День предполагал быть длинным и безынтересным - его вполне можно было скрасить походом к сумасшедшему.
Спустя десять минут парни встретились у перекрёстка. Роман, облачившись в лёгкую демисезонную тёмную курточку, завидев сгорбленную фигуру Пети, начал махать руками. Змеев только кивнул - вытащить руки из карманов он так и не решился. По дороге к дому, который оказался не так далеко от оживлённой улицы, Лопатину пришлось ответить на несколько вопросов, так сильно волновавших Петра.
– Откуда у меня твой номер?
– Роман слегка смутился, тут же отводя взгляд.
– Ну, пока ты отсыпался, я решил взять его. Так, на всякий случай. И, как видишь, не прогадал!
– Это мы ещё посмотрим, - такой ответ откровенно не порадовал Петю. Но что-либо изменить было уже нельзя.
– Прости, - виновато понурив голову, продолжал лепетать Роман. Пётр только фыркнул в ответ.
– Сдалось мне твоё "прости"... Ответь мне тогда, зачем ты вздумал помогать мне?
– Банальный интерес!
– тут же выдал Лопатин. Змеев схватился за голову. "Эти учёные неисправимы!" Пете удалось не стать подопытной свинкой старика Яна, взамен перейдя в неопытные руки лаборанта-кофемана
Поднявшись на второй этаж типичной пятиэтажки, Роман остановился у красной двери. Постучавшись в неё, проигнорировав звонок, Лопатин отпрянул на несколько шагов. Петя держался поодаль изначально - ему не нравилась эта идея с момента её рождения.
Дверь открылась, и на пороге показался мужчина - настоящий обитатель комнат с мягкими стенами, по одному только виду и поведению. Редкие рыжие волосы выбивались из-под зелёной банданы, на которой узнавался силуэт Будды, всё лицо испещрено шрамами и морщинами. Один уцелевший глаз (второй отсутствовал) не мог сфокусироваться ни на одной из точек. Посеревшая рубашка и брюки, натянутые по самую грудь, не сползали лишь благодаря широким подтяжкам - на ногах домашние тапочки, без одного помпона (противоположный глазу). Волосатые тонкие руки тряслись - они также были покрыты шрамами и ранами разной свежести. В одной из рук проблеснул микроскоп с небрежно приклеенной к нему лупой - странное и непонятное изобретение. Он что-то бормотал себе под нос, совершенно не замечая пришедших гостей. Змеев постоял с минуту, понаблюдав за столь странным явлением, после чего не выдержал и развернулся
– Это всё "мило", но мне пора.
– Лопатин хотел было броситься останавливать Петю, но в этом не оказалось необходимости. Парень сам остановился, услышав следующие слова, сорвавшиеся с покусанных губ хозяина квартиры:
– Х-холодает - им нравится х-холод. В космосе туго с теплом - С-солнце стало их домом именно по этой причине. Да-да... Я чувствую, как они нашёптывают мне... эти рифмы. М! В-всё громче и чётче, с каждым г-годом!
– Так, это уже не смешно!
– Пётр тут же набросился на Романа.
– Это ты ему всё рассказал, а? Признавайся!
– Клянусь, я и словом не обмолвился!
– Лопатин тут же отшатнулся от разозлённого Змеева. Парень перевёл взгляд с испуганного лаборанта на мужчину. Он по-прежнему продолжал что-то бормотать себе под нос. Слова не доходили до ушей - шёпот рассеивался в царящем шуме на лестничной площадке. Взгляд устремлён в некуда - Пётр боялся предположить, с кем именно ему удалось наладить связь.
Возможно, слова сумасшедшего и не лишены смысла.
Возможно, Рома верно сделал, что привёл Петю сюда.
Он не один.
Шепчущее проклятье поразило ещё одну жертву.
Змеев не знал, хорошая это новость, или плохая.
Дыхание перехватило - Пётр обернулся назад, на выход из этого дома. Он всегда мог повернуть назад. Но парень продолжал двигаться лишь вперёд - бегство приравнивалось к поражению.
"Даже перед лицом Армагеддона я не отступлю".
Петя чувствовал его приближение, почему и продолжал уверенно стоять на ногах.
– Хорошо, я переговорю с ним!
– улыбка тут же обезобразила лицо мужчины.
Путь назад?
Его нет. И не было никогда.
Глава V. Объятые ужасом звёзды
Мужчина отступил, пуская гостей внутрь. Петя, с недоверием поглядывая на него, прошёл в маленькую, словно в коробку из-под холодильника, прихожую. Дальше без Романа парень не решился идти. А Лопатин, чувствуя себя здесь, как дома, сразу прошёл в единственную комнату. Мужчина поворотил за ним, жестами приглашая Змеева идти следом Пётр откровенно не хотел пробираться глубже. Его одолевали не самые приятные ощущения. Но худшее поджидало впереди.