Зов

Стерх Юрий

Основательно перекусив после приема водных процедур, мы начали экипироваться и готовиться к выходу на Границу.

Обычная рутина, которая происходит изо дня в день и оттачивает действия пограничника до автоматизма, но сейчас этот выход особый, к нему надо относиться со всей серьезностью, ничего не забыть, потому как сегодня страшный и ужасный, знаменитый во всём Закавказском пограничном округе Правый фланг.

Очень нехорошее это место на участке нашей заставы!

Тяжелое…

Почти одни ступеньки, всё вверх и вверх под облака.

Да еще эти змеи, будь они неладны!

Так уж повелось у нас на заставе с давних времен, что на Правый фланг выходят только одни старички. Это как естественный отбор — молодым просто не хватит силы и выносливости, чтобы туда забраться, ведь, помимо ступенек, добивает еще и разряженный воздух, и постоянное моральное напряжение от десятков кишащих вокруг ядовитых змей. К этому привыкнуть надо, тут не всё так просто. Вот потопчут молодые бойцы шесть-семь месяцев Левый фланг, наберут силенок, привыкнут к постоянному кислородному голоданию, вот тогда и пожалуйте на Правый, получать все удовольствия от суровой пограничной службы.

Начальник заставы майор Степанов был сегодня, как никогда, хмур и, стоя возле оружейной комнаты, наблюдал, как пограничники готовились к выходу на границу. Подкручивание пуговицы на офицерском кителе выдавало в нём крайнюю степень нервозности.

— Смирнов, ко мне в кабинет, — бросил он и, уже направляясь к себе, добавил: — Быстро, я сказал!

— Есть! — переглянувшись с бойцами, я поспешил за ним.

— Закрой дверь, — проворчал Степанов, как только я переступил порог.

Майор стоял спиной ко мне, делая вид, что внимательно рассматривает что-то там за окном.

— Старший сержант Смирнов по вашему приказанию прибыл, — я доложился, как положено.

Когда начальник заставы в таком дурном расположении духа, лучше делать всё по уставу — проверено!

Степанов повернул голову, поморщился и снова уставился в окно.

— Тебе сколько до дембеля осталось, а, Смирнов? — спросил начальник.

— Три месяца, товарищ майор! — не понимая к чему этот разговор, бодро ответил я.

— Три месяца, три месяца, три месяца, — тихо нараспев пробормотал майор, всё так же не отрывая взгляда от чего-то там очень важного за окном.

Говоря это, он в такт словам постукивал костяшками пальцев по краю столешницы рабочего стола. Затем, стукнув еще раз чуть посильнее, повернулся ко мне.

— Вот что, Смирнов! Давай-ка, начинай готовить себе замену, дембельский аккорд, так сказать.

— Есть дембельский аккорд! Кого дадите?

— Марченко возьмешь. Парень крепкий, неплохой спортсмен в недавнем прошлом и уже пообжился тут… по Левому флангу не ходит, а бегает уже как тот лось. Понятно тебе?

Майор Степанов посмотрел на меня с прищуром и, не давая мне ответить, продолжил:

— Так что протащи-ка ты его сегодня по Правому… присмотрись, потом мне доложишь! Вместо кого он пойдет на фланг, выбери сам. Всё, свободен!

Я опешил от такого поворота, но всё-таки решил сделать попытку.

— Так

он же зеленый совсем, товарищ майор! Месяц как после учебки. Ей-богу, задохнётся, два дня идти будем, — осторожно возмутился я.

— Что? Ты… твою… Это ты мне говоришь, а, сержант? — вызверился он. — А то я не знаю, кто у нас тут после учебки, а кому скоро на дембель! Всё, идрить твою мать, советчик!.. Выполнять!

Я незаметно для майора вздохнул. Что-то доказывать начальнику заставы в таком состоянии было просто бесполезно.

— Разрешите идти?

— Погоди, — как-то сразу успокоившись, остановил он меня. — Ты мне эти переобувания свои прекращай и молодого к этому не приучай! Ясно? Сам знаешь, какие на Правом обитатели живут, до беды полшага!

— Знаю, товарищ майор.

— Сыворотку взяли? Я проверю, не дай бог мне молодого спустишь. Всё, свободен! Через десять минут на Приказ.

Я, конечно, Стёпу (так мы звали за глаза нашего начальника заставы) где-то понимал. Всё дело в том, что почти половина старичков на нашей заставе — это как раз ребята из моего призыва. Через три месяца начнутся увольнения в запас, и на Правый просто некому будет выходить, вот Стёпа и бесится. Хотя, с другой стороны, скоро выпадет снег, и ходу на Правый не будет никому — лавиноопасно! Так что Стёпа в этой ситуации сильно преувеличивал.

— И шо, чего это Стёпа хотел-то? — чуть растягивая слова, спросил меня Митяй.

— Хотел он, брат мой, чтобы ты сегодня отдохнул всласть, а я молодого по флангу протащил.

— Да ладно, а кого?

— Марченко, — я завертел головой, ища глазами дежурного по заставе, — а где Серёга?

— Ну, этот еще ничего! Я с ним на Левый-то топал пару раз, крепкий, сдюжит. А Серёга, он щас подойдет, его прапор зачем-то зазвал.

— Дежурный! — увидел я выходящего из оружейки дежурного по заставе. — Буди Марченко.

— Да здесь он! В оружейке вон копается, — откликнулся тот, облокотившись на высокую тумбу. Затем посмотрел на меня, ухмыльнулся и закрутил на пальце кожаный шнурок с ключами.

— Здесь я, товарищ старший сержант! — Марченко высунулся из оружейной комнаты.

— Ты уже знаешь, что с нами идешь?

— Так точно!

— Тогда давай, в темпе снаряжайся. Через семь минут на Приказ.

— Ага! Я быстро.

Подошел Серёга Буянов, второй боец из моего наряда. Полностью вооруженный и экипированный.

— Вам свезло сегодня! Вместо меня Марченко в гору тащить будете, — с довольной физиономией сказал Митяй Буянову. — А я пойду, раскидаюсь и покемарю еще чуток.

Серёга на это только пожал плечами и вопросительно взглянул на меня. После подтверждающего кивка он снова пожал плечами и пошел смотреть, как экипируется наш новый боец.

Подошел Митяй, протянул руку для пожатия.

— Спасибо тебе, друже, спас… Ты же знаешь, я в это время года на Правый не ходок. Бздю я их до усрачки! Нутро всё навыверт, аж в животе пусто. Как Казбек из них ремни клепает? Жуть!