Зови меня моим именем
Шрифт:
— Спасибо вам, Петр Олегович, — говорю со слезами на глазах.
— Не за что, Ксюша. Я должен был уберечь тебя от всего этого раньше, но Шанцуев, как чувствовал, что я могу помешать тебе пойти в разведку и отправил меня тогда на полгода в Японию. А когда я вернулся, обнаружил тебя уже в школе шпионок. Приглядывал всегда за тобой со стороны и в «Росстрой» тебя специально затащил, чтобы ты была под моим присмотром. Но больше нам с тобой лучше не встречаться. За Шанцуева не переживай. Его и так хотели убирать, потому что стал слишком сильно качать свои права. И за Илью своего не бойся,
— Да, я все понимаю.
Терентьев еще раз меня обнимает. Подходит ко мне и Николай.
— Твой отец спас мне жизнь на одном из заданий. Так что я Сережин должник.
И не дожидаясь моего ответа, он тоже меня обнимает. Илья стоит в прихожей и наблюдает все это со стороны. Хорошо, что и Петр Олегович и Николай говорят тихо, так что Ток ничего не слышит.
Мы с Ильей молча выходим из квартиры и вызываем лифт. Открывается дверь напротив и в подъезд выглядывает Любовь Павловна. Она смотрит с широкой улыбкой.
— Спасибо вам, — говорю ей.
— Не за что, Ксюша. Надеюсь, больше не увидимся. Не за чем тебе сюда приходить. А квартиру я закрою и присмотрю, не переживай. У меня есть дубликат ключей. Еще твоя мама мне давала, чтобы я приглядывала за тобой школьницей, когда они с Сережей уезжали на задания.
Все чудесатее и чудесатее. У меня уже даже нет сил удивляться.
Приезжает лифт, мы с Ильей заходим и я напоследок машу рукой старушке. Мы едем в тишине. Так же молча выходим из подъезда. Я направляюсь к своей машине, Илья идет за мной. Когда я останавливаюсь у водительской двери, я поворачиваюсь к нему.
— Компромат на тебя уничтожен, тебе больше ничего не грозит. За Шанцуева тоже не переживай, этот мужчина все уладит.
— Кто он?
— Разведчик, руководитель службы безопасности «Росстроя» и друг моих родителей. Я не знаю, какое у него звание и как он вышел на гражданку, но очевидно, что он по-прежнему имеет связи с системой. Потому что у нас «бывших» не бывает. Он был моим начальником в «Росстрое», и ему я принесла компромат на тебя. Он отдал правоохранительным органам только информацию о 50 миллионах, чтобы усыпить бдительность Шанцуева, но не помогло. Остальную информацию на тебя он сжег. Тебе больше нечего бояться, Илья. Твоя жизнь в безопасности.
Он смотрит на меня в нерешительности.
— А твоя? Ты теперь свободна? — И мне на секунду кажется, что он задает этот вопрос с надеждой в голосе.
— К сожалению, нет, Илья. Вряд ли я когда-то буду свободна. Я избавилась от Шанцуева, но не от системы. И тебе по-прежнему опасно находиться возле меня. Вообще всем людям опасно находиться возле меня. Так что лучшее, что я могу для тебя сделать — это исчезнуть из твоей жизни. Прощай, Ток.
Я снимаю машину с сигнализации, открываю дверь, бросаю на пассажирское сиденье сумку и уезжаю, оставляя Илью одного на тротуаре.
Через час я уже приезжаю к себе домой. У меня просторная четырехкомнатная квартира в Сокольниках возле парка. Свежий ремонт в пастельных тонах, отлично оборудованная кухня, потому что время от времени я люблю развлекаться готовкой экзотических блюд, большая гардеробная с множеством красивой одежды. Я накупила ее ровно год назад, когда ушла из разведки.
Работая шпионкой, нужно одеваться максимально неприметно. Но после ухода я смогла оторваться и потратила не один миллион на дизайнерские шмотки. Не знаю, зачем я это сделала. Мне некуда их носить. Да и зачем мне одной большая четырехкомнатная квартира я тоже не знаю. Хватило бы и однушки.
Но все же я люблю свой дом. Я не была тут с того самого февральского дня, когда поехала в родительскую квартиру для миссии с Ильей. Когда я у него жила, то приезжать к себе у меня не было надобности. Да и времени. Хоть я и не работала, но дела все равно были. В основном наши с ним бытовые хлопоты. Теперь мне осталось только жить этими счастливыми воспоминаниями. Прокручивать в голове все наши моменты, ночи, его признания в любви. И так до конца моих дней.
На следующий же день я избавляюсь от пистолета. Тщательно вытираю его от отпечатков, разбираю по деталям и выбрасываю их в разных местах. Дома у меня есть свой пистолет в моем тайнике. Туда же я положила и паспорт со своим настоящим именем.
Мои дни такие же, как были в родительской квартире. Только там я ходила к Новодевичьему монастырю, потому что он был в пешей доступности, а тут хожу в Сокольнический парк. Идут дни, наступает сентябрь, а ко мне так никто и не вломился с обвинениями или попыткой меня убить. И я делаю вывод, что Терентьев действительно все уладил.
Постепенно я начинаю социализироваться. Иногда надеваю красивую одежду, делаю макияж и прическу и еду гулять в центр. Хожу по ГУМу, ЦУМу, улочкам центра. Иногда захожу в рестораны. Да, я все еще часть системы, но все же уже не в разведке, поэтому мне можно вести социальную жизнь. Просто не сближаться ни с кем, не любить никого.
Я хожу в кино, в театры, на выставки. Пару раз сходила в ночной клуб, где протанцевала до утра. Иногда от скуки наношу на лицо профессиональный грим и меняю свой облик. Но это я делаю не часто. Все-таки я хочу быть собой, Ксюшей.
Все больше и больше меня посещают мысли о том, чтобы уехать во Владивосток и начать там все сначала, насколько это возможно в моем случае. Открыть ресторан или какой-нибудь магазин, как я этого и хотела, и плавать на лодке по Японскому морю. Ни в коем случае ни с кем не сближаться, вести закрытый образ жизни, но хотя бы чуть-чуть похожий на тот, о котором я мечтаю. Москва — мой родной город, но точно не мое самое любимое место в мире. К тому же здесь меня ничего не держит.
Но все же по какой-то причине мне тяжело принять решение о переезде. Наверное, все-таки я хотела бы переехать во Владивосток, будучи полностью свободной, чтобы усыновить ребенка и завести там друзей. Может быть, даже выйти замуж. Не за Илью, а за кого-нибудь другого, кто не знает меня настоящую и кому я не принесла горя. Илья заслуживает другую девушку, хорошую. И которая сможет ему родить.
Но, увы, мне не видать свободы, а жизнью «наполовину» я и в Москве жить могу. Так что Владивосток так и останется моей мечтой.