Зови меня ястребом
Шрифт:
Первый подъезд. Над входом висит облезлая табличка с номерам «1–20». Здесь нужной квартиры нет.
А вот и второй. «21–39». Сюда.
Короткие лестничные марши с облупленными ступеньками. Третий этаж. Дверь с «двойкой» и «девяткой» на светлом пластмассовом ромбе. Кнопка звонка, припорошенного сверху старой побелкой.
Напарники переглянулись. Оскар поднял руку к звонку и вдруг услышал бодрые шаги по ступеням — кто-то спускался с верхних этажей. Обоим пришлось отпрянуть от двери, тихо поставить на перила рюкзак и сделать вид, будто роются
Склонившись над раскрытым клапаном, Оскар осторожно скосил взгляд вправо и ждал…
Глава четвертая
Россия. Уфа
Наше время
Спрятав под косухой завернутую в целлофановый пакет «Реликвию», Яровой сбежал по ступенькам и вышел из подъезда во двор. Усевшись в машину, открыл крышку «бардака» и на миг призадумался…
— Не годится, — мотнул он давно немытыми патлами, нагнулся и сунул руку под сиденье.
Под сиденьем имелось пространство, куда можно было спрятать на время путешествия папку. Ни это местечко ему не понравилось близостью и легкостью доступа. Константин оглянулся по сторонам, осмотрел интерьер салона. Взгляд зацепился за широкий подлокотник, убранный в кожаную спинку заднего сиденья.
— Так-так-так… — выбравшись из машины, переместился он назад, дабы изучить подлокотник.
И первое, что он заметил — тонкий темно-серый провод, один конец которого исчезал в надорванном угловом шве, а другой терялся где-то за спинкой кресла. Находка озадачила.
Костя опять покинул машину, открыл крышку багажника и, согнувшись пополам, заглянул в его недра. Ничего не заметив, стал шарить рукой.
«Вот ты где! — нащупал он и выдернул антенну. — Теперь достать сам жучок и можно материться в слух!..»
Подслушивающее устройство полетело в высокую траву. Молодой человек сызнова уселся на водительское место, завел двигатель; машина медленно выехала со двора, у асфальтовой дороги притормозила, словно решая куда повернуть. И, рванув направо, исчезла в лабиринте разномастных гаражей…
Яровой не мог с точностью ответить себе, кто и когда запихнул в «Audi» микрофон с передатчиком. Зато по крупицам восстановив вчерашний разговор с боссом, он понял одну важнейшую деталь: информация о месте нахождения Ахметова прозвучала в машине до момента обнаружения слежки. Да, все верно — он определил «хвост» в течение первого часа поездки; следующий час наблюдал за прицепившейся машиной. И лишь потом бесцеремонно расправился с ней на пустынном участке трассы перед заходом солнца. В это время он уже знал об Ахметове все. А значит, о нем могли знать и те, кто ехал следом.
— Ничто не ранит так остро, как собственная тупость! — хлопнул себя по лбу Константин.
Ругая себя за то, что не удосужился на пару минут задержаться на месте тарана и не добил этих неизвестных козлов, он завернул в глухой гаражный тупичок. И, поддерживая на бегу бултыхавшуюся за пазухой папку, побежал на Суворовскую улицу к дому № 88…
Наилучшей позицией оказался подъезд: промежуточная площадка у окна между четвертым и пятым этажами. Пыльные окна из-за жары были раскрыты настежь и наблюдению не мешали; сектор обзора охватывал большую часть двора и ведущую к подъездной двери дорожку. К тому же высоковато — большинство жильцов обитает ниже и не донимает расспросами.
«Гости» прилично запаздывали. Если, конечно, остались целы и собирались сюда наведаться. О внешности этих «гостей» Костя не имел ни малейшего понятия, поэтому вглядывался в каждого, кто появлялся на тенистой аллейке перед домом.
Прошел час. Затем еще минут сорок. Не взирая на раскрытые окна, подъезд наполнился стойким запахом табачного дыма, а в углу площадки аккуратным рядком лежало с полдюжины окурков…
Молодой человек уже подумывал покинуть «наблюдательный пост», когда заметил две крепкие фигуры. По аллее вышагивал остриженный наголо тридцатилетний мужчина в темных очках. За ним еле поспевал менее рослый паренек, тащивший на спине приличных размеров рюкзак.
Особенных тревог их появление не вызвало — кто только не мелькал на узкой дорожке за прошедшие два часа. Однако эти ребята целенаправленно что-то (или кого-то?) искали. А, завидев табличку с перечнем квартир над дверью подъезда, уверенно свернули к нему.
Он наблюдал за ними через узкую щель между лестничными маршами. Шли очень тихо и быстро. На третьем этаже остановились…
И Яровой понял: это к нему — к старику Ахметову.
Первый шаг по лестнице, второй, третий. Внезапно обжигает догадка: ветеран может случайно оказаться рядом с дверью и, заслышав звонок, откроет ее раньше чем…
Спускаясь, Константин громко кашлянул, намеренно задел коленкой перила, трижды шаркнул подошвой по коричневым плиткам площадок.
Успел. Вывернув от окна меж третьим и четвертым этажами, гонял по экрану мобилы меню (типа искал в контактах нужного человека) и краем глаза следил за стоявшими ниже ребятками. Те занимались такой же показухой: копались в стоявшем на перилах рюкзаке и поглядывали за появившимся молодцом.
Все произошло слишком быстро.
Оказавшись за спиной лысого, гитарист нанес ему сильнейший удар с разворота в печень и тут же левой рукой обхватил шею. Намертво обхватил и прижал к себе.
Второй отшатнулся, оступился на первой ступеньке следующего марша, но удержался — не упал; рука нырнула под легкую ветровку к поясу.
Костя прикрывался лысым от возможных выстрелов и тянул из-под ремня один из пистолетов. Лысый хрипел и особенно не сопротивлялся. Однако болевой шок от удара по печени скоро утихнет, вернутся силы и способность контролировать мышцы.
Яровой успел выстрелить первым. Низкорослый крепыш вздрогнул, ударился спиной о стену и выронил пистолет с глушителем. Выпученные глаза с детским удивлением впились зрачками в своего убийцу…