Зови Меня Златовласкои? – 2
Шрифт:
Когда мы подошли к кассам кинотеатра, который располагался на втором этаже торгового центра, мы с Адой сунули Антону в руки деньги за билеты, а сами встали за его спиной.
– Сейчас, – одними губами скомандовала подруга и легонько ткнула пальцем в рюкзак Булаткина.
До меня дошло, что она хочет "вернуть" Антону его злосчастную кепку. Я поджала губы, но деваться было некуда. По нашему рабочему плану, который был придуман еще в детстве, мне следовало отвлекать жертву,
– Антош, а о чем фильм? – спросила я.
– Не знаю. Я же не смотрел. Но отзывы хорошие, так что не переживай.
Тем временем Ада попыталась расстегнуть молнию на рюкзаке друга, но он что-то почувствовал и обернулся. Калинина едва успела одернуть руку за спину.
Она вновь выразительно посмотрела на меня, и в ее взгляде читалось: "Отвлекай лучше!"
– Эм… Антон, а как у тебя с этой девчонкой? С Полиной, кажется.
– Саш, я виделся с ней три недели назад. Ты чего? – Булаткин с подозрением покосился на меня.
Я нервно переступила с ноги на ногу и продолжила:
– Короче, я недавно узнала, что одна моя знакомая тайно влюблена в тебя.
– Да? И кто же? – Антон повернулся ко мне, и в его глазах зажегся интерес.
– Я не могу сказать, это секрет.
– Секрет – это, когда ты молчишь и не заикаешься о том, что в меня кто-то влюблен, – возразил Антон. – А теперь, раз сказала "а", говори и "б".
Боковым зрением я видела, что Ада уже расстегнула рюкзак Булаткина и медленно кладет в него кепку.
– Это… Лиза Арсеньева, – вдруг осенило меня.
– Ой, не… – вздрогнул Антон. – Она же это… Лысая как моя коленка. Я как-то, знаешь, в этом плане традиционно мыслю, волосы люблю.
Лиза была девчонкой, которая в том году ни с того ни сего пришла в школу поле весенних каникул с бритой головой. Прям под ноль. С нашей класснухой тогда чуть приступ не случился. Арсеньеву даже повели к директору, но проку в этом не было: косы-то обратно не пришьешь.
– Так у нее за лето волосы немного отрасли, – продолжала веселиться я.
– "Немного" не поможет. Надо, чтобы много отрасли. Очень много.
– Ну, на нет и суда нет, – пожала я плечами.
Моя миссия была выполнена. Кепка благополучно перекочевала из сумки Ады в рюкзак Антона.
В кинотеатре друг, конечно же, обнаружил свою пропажу и уставился на нее так, будто она была доказательством существования инопланетной жизни. Выдержав небольшую паузу, Ада театрально всплеснула руками и сказала:
– А я что говорила? Ну, Булаткин, ну, растяпа! А еще на меня бочку гнал!
– Честное слово, не понимаю, как так вышло, – растерянного хлопал ресницами друг. – Тупо получилось. Ада,
– Я подумаю! – Калинина сложила руки на груди и высоко задрала подбородок.
От меня не укрылось то, как едва уловимо подрагивали при этом уголки ее губ. Женское коварство в действии. Получите и распишитесь, Антон Евгеньевич.
После просмотра кино мы съели по пончику и отправились домой.
– А ты пойдешь в субботу на митинг? – вытирая с лица сахарную пудру, поинтересовался Антон у Ады.
– На какой митинг? – не поняла она.
– На котором Макс выступать будет. Он тебе что, не говорил?
Муслимов был сыном видного политического деятеля нашего города и сам по окончании школы тоже подался в политику. Вступил в партию и даже собирался стать депутатом. Макс был хорошим оратором, поэтому меня не удивило, что ему доверили выступать на митинге. А вот Ада выглядела ошарашенной.
– Нет. Не говорил, – медленно произнесла она. – Как думаете, почему?
– Забыл, наверное, – предположила я.
– Вряд ли, – нахмурилась Ада. – Это на Макса не похоже. Когда он должен был толкать речь перед ветеранами на девятое мая, все уши про это прожужжал, а тут взял и забыл. Нет-нет.
Ада сделалась молчаливой, и едва мы дошли до ее дома, попрощалась. Затем Антон проводил меня, по дороге рассуждая о существовании домовых. Иначе объяснить чудесное возвращение своей кепки он не мог.
– Я вчера вечером сказал: "Домовой-домовой, поиграй и отдай". И вуаля: сегодня кепка у меня в рюкзаке, – на полном серьезе заявил он.
Я с трудом подавила смех, но переубеждать парня не стала. Не рассказывать же ему, что его таинственного домового зовут Ада. Женскую солидарность никто не отменял.
В кармане запиликал телефон и на экране высветилось "любимый". Я махнула рукой Антону на прощанье и побежала к качелям, чтобы, сидя на них, поговорить с Ревковым.
– Златовласка, – раздался хрипловатый и такой родной голос в трубке. – Ты мне снилась сегодня.
– Правда? – мой рот растянулся в улыбке. – И что же я там делала?
– Все ты там правильно делала, – рассмеялся Влад.
– Как ты? – с теплотой в голосе спросила я. – Как работа?
– Хорошо. Сегодня договорились записать "фит" с одной певицей, скоро запускаем трек в работу.
– То есть вы совместно с ней запишете песню? – перевела я на русский его слова.
– Ага. Это поможет нам обменяться аудиториями, да и трек обещает быть классным.
– А что это за певица?
– Марианна Подольская… Может, знаешь ее? – по его голосу я поняла, что он пытается побороть зевок.