Зовите меня Клах (Академики)
Шрифт:
– Ждите здесь! Когда вас объявят, выходите к трибуне и... ну, понятно! Регламент прений десять минут! Десять!
Порученец исчез с легким хлопком. Откуда-то потянуло торфяным болотом.
– Тоже решили поучаствовать в этой оперетке?
– благожелательно пробасили сбоку, - За мной будете.
Из соседней кулисы выдвинулся, благоухая свежеупотребленным вискариком, высокий упитанный мужчина в полном расцвете сил и с таким располагающим улыбчивым лицом, что сразу захотелось забыть пин-код от кредитки.
Тем временем, с противоположной стороны сцены к трибуне выдвинулся первый выступающий в прениях и тут же принялся выкрикивать разные сепаратисткие лозунги. В зале
– Прямая трансляция на пятом имперском канале и сюжеты в каждом выпуске новостей на первом и втором, - пояснил упитанный любитель вискарика, заглядывая в проделанную мной щелку в занавесе и представился, - Джозеф Мамонски, председатель минского отделения партии "Разем" ("Вместе"). Буду выступать, как понимаете, за неделимость империи, а вы?
– Я слегка напрягся. Представляться собственным именем вряд ли уместно, ведь меня явно приняли за кого-то другого, причем, я понятия не имею - за кого. К счастью, Джозеф, не любил пауз в своей речи.
– Кстати, а почему вас направили в эту кулису, ведь, судя по нечетному номеру, вы будете ратовать за отделение княжества?.. Или... м-м! Понимаю, понимаю... А, если не секрет, сколько вы смогли стрясти с организаторов за это?
– Джозеф в примирительно-защитном жесте выставил вперед пухлые ухоженные ладошки. Удивительно маленькие для такого крупного дяди.
– Не поймите меня превратно - мой интерес чисто умозрительный и теоретический. Хотя, и не совсем. Надеюсь, вы не оскорбились?..
На мою удачу, первый выступающий в прениях закончил дозволенные речи и под вялые хлопки и не менее вялое улюлюканье покинул сцену, а секретарь объявил моего настырного собеседника. Интересно, чем Джозеф собрался порадовать это собрание солдатских и офисных делегатов? И, оставив в покое щель для подглядывания, я переместился поближе к трибуне, по-прежнему скрытый занавесом.
Ну, что можно сказать? Если я правильно понял, и устроители "научно-практической оперетки" действительно приплачивают за плюрализм и независимость суждений, то мой новый знакомый честно отработал свои грязные деньги. Не обращая внимания на реакцию зала (почти отсутствующую), он, словно по бумажке, выдавал один проимперский перл за другим. Стараясь при этом не сильно обрушиваться с критикой на нового Великого Князя Литовского Вирджилиуса. В основном, Джозеф упирал на недостатки независимого государства на основе княжеской формы правления.
– В государствах-княжествах невозможно равноправие граждан, - уверял Джозеф, - Ибо все княжества - противная вещь, они не соответствуют человеческой природе и проклятые Хранителями, так как там господствуют неволя, деспотия и самоуправство хозяев, которые могут наказать, растлить и даже уничтожить своих подданных ради всяческих капризов и не понести за это никакого наказания. Жители независимых княжеств нищие; они живут в вечной бедности, нужде, находясь в полной зависимости от хозяев. И только в Империи человек получает настоящую свободу и счастье.
– Тот, кто не живет в империи, - заявлял Мамонски, - не принадлежит к свободным людям. И даже дворянин, практически не имеет никаких прав и вечно живет в несчастье и нищете... Каждый человек в независимом княжестве - это только тень человека, а не настоящий человек. И если мы покинем лоно Польской Империи, то ни один литвин не будет свободным, каждый станет от кого-то зависеть, а господствовать над всеми станет великий князь, который от рождения хозяин над всеми. И если сейчас мы видим вокруг себя гордых и свободных людей из Великого Княжества Литовского, части Великой Польской Империи, то после отделения мы будем видеть одних невольников...
Джозеф еще говорил, но я уже отвлекся. Не зацепило меня его выступление: сплошные общие места, маловато напора. Да и костюм на нем из магазина готового платья. Скорее всего, устроители, как на всяких сборных концертах, звезд выпускают в конце. Возможно, возможно. Вот и мне сейчас предстоит. И о чем мне говорить? В прениях. Угу. Да я даже не понял, на какие темы были основные доклады. Наверное, стоит, хотя бы, определиться: я ЗА раздел империи или ПРОТИВ. Чисто логически. Потому что слишком мало я прожил в этом мире, чтобы принять взвешенное решение. Хм, чисто логически, делят на части, обычно, то, что умерло. Или убито. Например, мишку на охоте завалили и делят добычу. А по-живому режут только маньяки и хирурги в случае гангрены. Я же пока не заметил ни признаков смерти империи, ни признаков гангрены. Да я даже с вялотекущей бытовой ксенофобией ни разу не столкнулся. Опять же, ни в сети, ни при непосредственном общении никаких призывов (и требований) к политкорректности, которая есть ни что иное, как стремление загнать болезнь вглубь, законодательно спрятать симптомы. И... и вообще мне тут нравится!
– Слово для прений имеет региональный координатор молодежного исторически-патриотического движения "Штуцеры Свободы" Виктор Карцев, - объявил секретарь.
Хо, это, кажется, меня. Интересно, что это за "свободные штуцеры" такие. Что-то историческое? Когда эти ружбайки здесь были на вооружении? Впрочем, нафик все! Выходим. Давай, Кирюха! Не посрами!
Покидающий сцену Мамонски подбадривающе кивнул, я, в ответ, показал ему большой палец и двинул к трибуне, чувствуя, как с каждым ударом сердца кровь в моих артериях и венах вытесняется адреналином.
...Кондовая такая трибунка. О, даже графин на скрытой полочке в наличии. Со стеклянной пробочкой. И стакан. Граненый. Какая прелесть! Винтаж! Респект воякам.
Я покосился на стол президиума, получив за это вялый разрешительный кивок от председателя, обряженного в какие-то вычурные, с закосом под средневековье одежды, и, будучи полностью проигнорирован остальным десятком президиумствующих, посмотрел в зал. А вот зал-то на меня практически не смотрел. Тоже, наверное, ждали политических звезд, черед которых еще не наступил...
И тут моя "дежа вю" взвыла дурниной: трибуна, графин, Виктор, Карцев, "штуцеры", собрание... Не обращаете на меня внимания, значит?.. Дрожащей от избытка адреналина рукой я набулькал полстакана воды, резко выдохнул. Ну, Михал Михалыч Жванецкий, ваше здоровье! Замахнул, занюхал рукавом камуфляжа. (Какая гадость - эти армейские рукава! Чем их пропитывают? Гражданской одеждой занюхивать куда приятнее... Лайфхакчик такой :)
Постучав по капле микрофона и услышав "бумц-бумц" из колонок, я с пионэрским задором воскликнул:
– Мы, молодые штуцерщики!
– после чего тут же присел за трибуной.
Опять покосился на удивленного председателя, хамски подмигнул ему и, выждав пяток секунд, встал. Снова постучал по микрофону, проорал:
– Мы, молодые штуцерщики!
И присел.
Теперь на меня уставился весь президиум. Подмигивать не стал. Много их, глаз устанет. Подождал. Выпрямился. О, зал таки заинтересовался моими исчезновениями. Ну, чем я не Копперфильд?!
Не затягивая понапрасну паузу, я со всей дури влепил по трибуне кулаком (слегка трансформированным, хе-хе!) и, придержав упавший стакан, взревел в микрофон: