Шрифт:
ЗЛОЙ РОК
1
Аптека открылась вовремя в 8. 00 и вскоре появились первые покупатели, в основном старики и старушки. Одни из них направились к окну со стеклянной перегородкой-витриной с упаковками лекарств и флаконами и надписью " Медикаменты по рецептам", другие – к "Фитотерапия", где на витрине были представлены лекарства, изготовленные на целебных травах, бальзамы "Вигор", "Святогор", "Крымский", "Биттнер", фиточаи, а также средства личной гигиены– зубные пасты, щетки, шампуни, гели, вата, бинты, одноразовые шприцы, презервативы и прочее.
В тщательно убранном, светлом помещении витал "букет" запахов с примесями эфира, валерьяны… Женщина-провизор в белом халате и шапочке с аккуратно подобранными под нее локонами, принимая рецепты, вежливо обслуживала пациентов. А вот у оконца "Фитотерапия" возникла очередь из четырех, потом семи человек…
– Будьте добры, подскажите, этот отдел работает? – поинтересовалась интеллигентного вида гражданка.
– Конечно, работает, не волнуйтесь, провизор задерживается, – сообщила Нина Михайловна Шилова и подумала: "Странно, где же Светлана Евгеньевна? Еще не было случая, чтобы она опоздала. Исполнительная, доброжелательная и аккуратная. Если, что произошло, то обязательно бы известила".
– Аптека должна работать точно, как часы, – заметила вторая с суровым обликом посетительница и пригрозила. – А то плюнем и пойдем в "Висту". Еще и подругам расскажу, как вы уважаете и цените своих постоянных клиентов.
– Гражданка, плевать не следует, это признак бескультурья и не гигиенично, – напомнила Шилова. – Извините, но сию минуту появится Светлана Евгеньевна и обслужит вас, как положено.
Провизор набрала на диске номер телефона Даркиной, но никто не поднял трубку. "Возможно, она уже в пути, и появится с минуты на минуту, – подумала Шилова. – Светлана отличается пунктуальностью, но не исключено, что подвели часы, может даже остановились и она замешкалась. Других причин для опоздания нет". Между тем посетители загудели, как растревоженный рой. Из внутреннего помещения, где находился служебный кабинет, вышла заведующая аптекой Луцкая, высокая светловолосая женщина, лет сорока от роду и, глядя на очередь, спросила:
– Нина, почему нет Светланы? Может, вы знаете?
– Нет, не знаю. Вчера вечером при уходе она не сказала, что задержится.
– Позвоните ей на дом, – велела Кира Витальевна. – Мы обязаны дорожить своими клиентами, иначе уйдут к конкурентам. Аптек в городе, что грибов после дождя.
– Звонила, но она не отвечает. Если заболела, то сообщила бы, к телефону уж точно подошла бы.
– В перерыве заглянем к ней, здесь же рядом в десяти минутах ходьбы, – предложила Луцкая.
– Что проку, если ее в квартире нет, – усомнилась провизор. – Я периодически буду ей названивать.
– Хорошо, – согласилась заведующая и попросила. – Нина, обслужи клиентов у второго оконца, не обижу, премирую. Пойду вызову сменщицу, чтобы поработала, пока будем выяснять ситуацию с Даркиной.
Шилова, перемещаясь от одного оконца к другому, успевала не только обслужить покупателей, но и звонить на квартиру Светланы.
До обеденного перерыва телефонную трубку никто не снял и на звонки не ответил.
– Кира Витальевна, чует мое сердце, что со Светланой что-то стряслось. Надо сообщить в милицию, – переступив порог кабинета, предложила Нина.
– Я тоже об этом подумала, – призналась Луцкая и сняла с рычага аппарата трубку, нажала на кнопки 102.
– Дежурный по УВД майор милиции Хворый слушает, – услышала она бодрый голос человека, явно не страдающего от недугов.
– Господин Хворый, к сожалению, не знаю вашего имени-отчества, – мягко произнесла женщина. – Вас беспокоит заведующая аптекой Кира Витальевна Луцкая. У нас ЧП, сотрудница Даркина Светлана Евгеньевна не вышла на работу…
– Причем здесь милиция? объявите ей выговор за прогул.
– Нет, вы меня не поняли. Она добросовестная сотрудница, никогда прежде не опаздывала, – продолжила заведующая. – Я подозреваю, что с ней произошло что-то ужасное. На телефонные звонки не отвечает.
– Вы пытались навестить ее в квартире?
– Нет, какой смысл, если на телефонные звонки не отвечает?
– Напишите заявление в милицию и, если через трое суток не появится, то займемся ее розыском, как без вести пропавшей. В заявлении укажите ФИО, год рождения, место прописки и работы, номер телефона, а также обстоятельства исчезновения, —рекомендовал майор.
– Обстоятельств я не знаю. Почему так поздно начнете розыск? – посетовала Луцкая. – Странные у вас порядки, если это можно назвать порядком. Вы, что все там захворали? Бесследно исчез человек и, следуя здравой логике и милосердию, надо бить во все колокола и вести розыск, а вы будете еще трое суток раскачиваться.
– Это не моя прихоть, а требование приказа и инструкции МВД, – властно оборвал ее Хворый. – если мы по каждому вашему звонку, а за сутки их поступает сотни, будем личный состав поднимать по тревоге, то не останется сил и времени для раскрытия преступлений и задержание злодеев. Может, ваша сотрудница загуляла с добрым молодцем или со здоровьем, сердцем проблема и прочее. Сейчас люди мрут, как мухи, редко кто из мужчин доживает до пенсии. У Даркиной, что нет семьи, одинокая?
– Да, одинокая, – подтвердила Кира Витальевна. – Год назад в море трагически погиб ее единственный сын. Она мучительно больно пережила эту потерю. – Вот видите, может у нее на этой почве пошатнулось здоровье, – предположил дежурный офицер. —Попытайтесь навестить ее в квартире. Если же на звонки никто не откроет, то с участием представителя жэка и участкового инспектора придется вскрыть дверь. А уж потом действовать по обстоятельствам. Ваш район обслуживает участковый инспектор лейтенант Черенков Анатолий Васильевич. Свяжитесь с ним.
Майор назвал номер телефона сотрудника. Луцкая записала его на листке перекидного календаря.
– Нина, как я и предполагала, это майор Хворый, ну и фамилия, не внушающая оптимизма, посоветовал навести Даркину, – передала заведующая суть диалога. – Он по своему прав, может у Светланы проблемы со здоровьем, сердечный приступ или на почве переживаний тронулась умом и свела счеты с жизнью? Ведь столько горя бедняжке пришлось испытать, не всякое материнское сердце выдержит гибель сына. Это самое страшное потрясение, когда родители хоронят своих детей.