Зрячий
Шрифт:
Лицо Стацки сморщилось от боли, тело вздрогнуло, кровь опять потекла из-под ножа.
– Стефан! Я сейчас отнесу вас вниз! Мы найдем какой-нибудь экипаж и поедем в госпиталь!..
Он неожиданно цепко ухватил меня за руку, зашептал горячечно:
– Нет времени… По этим улочкам никто не ездит… Слушайте, Ворон ищет меч… Он очень опасен, Мартин! Очень!.. Мечтает о мести, считает, будто все его предали… Но местью Ворон не ограничится, пойдет дальше… Его надо остановить. Если вы найдете оружие, Ворон сам придет к вам… Вы сможете… Там…
Стефан указал
– Стефан! – закричал в отчаянии я, но тщетно. Жизнь покинула старого оператора.
Я потерянно стоял возле кресла, перед остывающим телом, одетым в тот же костюм, что и вчера, когда мой товарищ был жив и так интересно рассказывал истории десятилетней давности.
Все точки над «i» расставлены. Теперь у меня есть еще и последняя воля умирающего.
Что я могу противопоставить Ворону? Волю и несокрушимое стремление к победе! Этот человек ответит за всё совершённое – за мертвых студентов, девушку из «Елмани», а теперь еще и за Стефана Стацки, которого я считал своим другом, хоть и не отдавал себе в этом отчета. Мало? Я знаю, как можно победить Ворона – нужно лишь отыскать заветный меч. И я найду клинок, чего бы мне это ни стоило! И наконец – я сенс, оператор, Зрячий и могу воевать с врагом на его поле и тем же оружием. Хватит?
Вот и я думаю, что хватит.
У дальней стены, – где указал Стацки, – я сдернул бархатное покрывало и увидел… На картине огромная черная птица распластала крылья. Угрожающе тянулись, казалось, прямо ко мне страшные когти. Голова птицы с изогнутым, как кривой кинжал, клювом была чуть вздернута, но сквозь птичьи черты отчетливо проступало человеческое лицо. Пронзительные темные глаза, волевой подбородок, упрямая линия губ. И хрящеватый хищный нос, похожий на орлиный клюв.
Я запомнил это лицо сразу – во всех деталях и навсегда. Я найду тебя, Ворон…
Отчаяние вперемешку с решимостью погнали меня прочь из комнаты. Через наполненную одиночеством тишину, грязь и запустение, мимо слепых заколоченных дверей – по коридору, по полуразрушенной лестнице, на пустую улицу. Уже зажглись фонари, хоть солнце еще не село за горизонт, и сливочно-желтый электрический свет смешивался с багрянцем закатных лучей.
Нужно было сообщить о происшествии директору и специальному агенту, вывезти тело Стефана и забрать его картины. Надо было, наконец, выбираться, черт побери, из этого мрачного безлюдного района…
Я метнулся по улице в одну сторону, потом в другую, потом встал. Всё это слишком походило на паническое бегство. Надо сосредоточиться. Я не беглец, я – мститель и сделаю всё необходимое, возобновлю поиски. Ворон будет пойман, и тогда посмотрим…
Но сейчас нужно идти к набережной. Там можно найти извозчика, там всегда полно людей, даже поздним вечером, а мне это сейчас необходимо – услышать живую речь, встретить чей-нибудь взгляд, пусть даже совершенно незнакомого
Раздумывая, каким путем лучше пройти к набережной, я не сразу заметил две фигуры, вынырнувшие из сумерек. Только когда звук шагов стал слышен совсем близко, я обернулся. Они двигались быстро и сосредоточенно, широкополые разбойничьи шляпы надвинуты на глаза – лиц разглядеть невозможно. Один, высокий и плечистый, шел чуть вразвалку. Второй – маленький, легкий, почти скользил, стелился над поверхностью земли.
Улица была совершенно пуста. Вокруг заброшенные дома, откуда здесь могут взяться случайные прохожие? И на праздношатающихся эти двое никак не походили – слишком деловиты, собранны…
Я стоял столбом. В фигурах чувствовалась неприкрытая угроза, и я не сомневался, что люди приближаются ко мне, причем с самыми недобрыми намерениями. Что я могу им противопоставить? Драться-то я умею, но что можно сделать против двух опытных противников? А в опытности их сомневаться не приходилось, достаточно увидеть, как они двигаются.
Незнакомцы приостановились. Так хищники приседают в последний миг перед броском. Я продолжал стоять, ноги сделались ватными. Силы и выдержка изменили мне после всего пережитого, я сейчас не мог ни бежать, ни драться…
– Одну минуту, господа! – послышался знакомый спокойный голос от двери, через которую совсем недавно я покинул особняк.
От крыльца к мостовой вел недлинный проход, окруженный с обеих сторон запущенным газоном с окаменевшей землей. Специальный агент Серый, а это был именно он, шел вальяжной неспешной походкой прямо по газону, срезая путь. Крохотный котелок удерживался на голове вопреки всем законам физики.
Незнакомцы не испугались, не бросились наутек. Длинный подобрался, как перед прыжком, хотя до агента было слишком далеко, а маленький выхватил нож. Растопырив руки, он сделал аккуратный скользящий шаг навстречу противнику. Отдавать свою жертву, то есть меня, без боя они не собирались. Почему-то я был уверен, что длинный тоже вооружен, но появление специального агента придало мне сил. Я шарил глазами по земле в поисках хоть чего-нибудь, что можно использовать как оружие.
Серый остановился, не доходя до нашей группы несколько шагов. Одним быстрым движением он выхватил из недр своего широкого бесформенного сюртука чудовищных размеров револьвер. Он сильно отличался от того, что я видел у Евы, пуля к такому оружию была, наверное, не меньше крупной вишни.
Агент неторопливо переступил, выставляя правую ногу вперед, поднял руку с револьвером и изготовился к стрельбе. Маленький разбойник продолжал двигаться навстречу, на лице его мелькнуло искреннее недоумение. От такого нелепого, даже комичного персонажа, каким казался специальный агент, разбойники не ожидали столь решительных действий. Кажется, они не верили, что незнакомец может выстрелить.
Серый не произнес больше ни слова. Он не угрожал злоумышленникам и не предупреждал об ответственности. И не требовал сдаться. От грохота выстрела заложило уши.