Зуб дареного коня
Шрифт:
– Еще один такой завтрак, обед или ужин, Цветкова, и я пожалуюсь заведующей отделением. Она тебя быстро положит под капельницу. И будем вливать питание внутривенно. Много вас тут таких сохнущих от несчастной любви и не желающих питаться по-человечески. А уж на тебя, Цветкова, вообще смотреть страшно, худющая, одни коленки и подбородок. Все! Через два часа отбой!
Медсестра удалилась, на ходу звонко грызя чье-то яблоко.
Клара приступила к таинству перевоплощения. Умелыми движениями она карандашом изменила форму глаз Яны, сделав их более круглыми, сделала чуть шире и темнее брови. Толстой кисточкой
– Класс! По тебе, Клара, любая художественная судия плачет как по художнику-гримеру.
Яна напялила поверх ночной сорочки пиджак Аси и поняла, что белый низ не вписывается в ее образ. Решение пришло само собой. Вылив в тазик йод, который дали Кларе смазывать на коже места раздражения после ею же неудачно проведенной эпиляции, и разбавив его водой, Яна опустила туда ночнушку, а когда та окрасилась в темный цвет, вынула ее оттуда и сильно отжала. Она надела перекрашенную, мокрую ночную рубашку прямо на голое тело. Надетый поверх нее удлиненный пиджак оставлял только узкую полоску мокрой ткани, но белая больничная одежда уже не бросалась в глаза. Яна выглянула в тускло освещенный коридор и решилась. В дверях она остановилась и посмотрела на замолчавшую и погрустневшую соседку.
– Спасибо тебе, Клара. Желаю, чтобы к тебе вернулся твой муж…
– Вернется, куда денется… Мы больше не увидимся?
– шмыгая носом, спросила соседка.
– Не знаю, - честно ответила Яна.
– Желаю тебе отбить парня у твоей подруги, - сказала Клара, вытирая слезы и размазывая по лицу косметику.
– Постараюсь… - Яна сглотнула комок в горле, - мужики не достойны, чтобы мы из-за них страдали.
Клара вздохнула и, отвернувшись, принялась методично снимать ватным тампоном макияж.
– Может быть…
Яна закрыла за собой дверь и двинулась по коридору, пытаясь унять сердцебиение. Ее сковал ужас. Она старалась прикинуться обычной посетительницей. Давалось ей это с большим трудом, так как сказывались нервное истощение и пережитые потрясения.
«Куда я иду? На воле меня преследовали одни трупы. Может, меня и вправду надо изолировать от общества. Хотя… если решила бежать, нельзя отступать с полпути».
Спустившись по лестнице на первый этаж, Яна снова прошла по коридору в обратном направлении. Глаза слезились, и видимость была нечеткой из-за непривычки Яны к контактным линзам. Впереди она смутно видела свет лампы на столе, за которым сидел охранник в черной форме и читал газету. Где-то вдалеке раздавался раскатистый смех медицинских работников, собравшихся в столовой и приступивших к праздничному ужину, возможно даже с горячительными напитками.
Яна приблизилась к охраннику. Он вопросительно взглянул на нее поверх очков.
Яна, собравшись с духом, посмотрела ему в глаза и сказала:
– Выпустите меня, пожалуйста, я посещала пациентку в палате номер двадцать четыре.
– Пропуск, - недовольно буркнул охранник.
– Я искала пропуск и не нашла, видимо, моя бедная подруга съела его, она теперь часто поступает так
– Кларка-то?
– усмехнулся охранник.
– Знаем мы ее, ладно… как фамилия?
– Кудина. Ася Кудина. Охранник углубился в свои записи в простой тетрадке в клеточку.
– Минуточку… Кудина! Вы же ушли полтора часа назад?!
– Да, я выходила, но забыла свой пиджак и вернулась. Вы разве не отметили? Не помните?
– лицо Яны выражало полную искренность.
– Нет…
– Но как же!
– воскликнула Яна с ноткой истерики в голосе, понимая, что на него надо надавить.
– Да успокойтесь вы, - ответил ей охранник, - я вас, кстати, вспомнил. Что вы так нервничаете? Да и выглядите как-то странно… на вас лица нет.
Яна вытерла слезу, все-таки линзы сильно раздражали глаза, и ответила:
– А как бы вы выглядели, если бы увидели своего лучшего друга в психушке?
Охранник поморщился и стал выписывать Яне пропуск.
– Ладно, проходи. Не пойму, откуда так пахнет медикаментами?
Яна поежилась под своей йодной рубашкой и прошла мимо него, до конца не веря в свое счастье и так и ждущая окрика сзади.
Ночная рубашка жгла все тело, глаза слезились, а голова под париком нещадно чесалась. Хорошо, что Яна не видела, какими взглядами провожали ее прохожие.
«Какой кошмар», - думала она, стремительно удаляясь подальше от лечебницы. В каждом шорохе и шуме ей мерещилась погоня за собой. Она надеялась, что у нее есть время до утра, до утреннего обхода в больнице. Яна решила зайти домой, быстро собрать вещи и прямиком к Асе, чтобы она ей достала билет из Москвы уже на сегодняшнюю ночь. Яна знала, что у подруги есть такая возможность.
Когда Агриппина Павловна увидела Яну, она начала икать.
– Ричард не объявлялся?
– спросила Яна, проскользнув внутрь дома и ринувшись в детскую. Она очень соскучилась по сыну.
– Яна?!
– Агриппина Павловна охнула и засеменила за ней.
– Девочка моя, мне сказали, что ты…
– Правильно сказали.
– Тебя выпустили?
– в надежде спросила домоправительница.
– Сбежала, - лаконично ответила Яна, покрывая поцелуями сидящего в манеже ребенка, - но, если меня будут искать, вы меня не видели и ничего не знаете.
Агриппина Павловна схватилась за сердце и прислонилась к стене. Яна приняла душ, взяла документы и собрала необходимые вещи в большую хозяйственную сумку. От контактных линз и парика она пока решила не избавляться.
– Больше всего я бы хотела остаться с вами, с самыми моими близкими людьми, пусть даже без Ричарда, но не могу. Я должна докопаться до правды.
И Яна выскользнула из дома. Она в своем гриме поехала к подруге в суд, то есть на работу.
Глава 22.
Яну трясло, зуб на зуб не попадал, когда она в таком виде появилась в суде, где работала Ася.
«Это даже оригинально, скрываться от милиции в здании суда», - подумала она.
– … Ввиду того, что гражданин Моисеев не знал, что его сожительница гражданка Спиридонова вступила в преступный сговор с…