Зуб мудрости
Шрифт:
Мы проходили в ешиве на уроке Торы, как иудейский полководец Иисус Навин завоевал Иерихон. Я эту легенду знала еще в Москве по книге «Библейские сказания», которую папа раздобыл где-то для меня, чтоб я хоть что-нибудь знала из истории нашего народа, которого в СССР не считают народом и поэтому в школе не изучают. Словно мы не существуем и не существовали никогда. Хотя каждому ребенку известно, что у нас, у евреев, было свое государство и свой единый Бог, когда славяне еще сидели на деревьях и поклонялись каждому
Я не хочу этим оскорбить славян. Мы, евреи, на несколько тысяч лет раньше их спустились с деревьев. И что, нам от этого лучше? Мы даже не смогли себе выбрать какую-нибудь приличную территорию.
Дело не в этом. А в том, что я кое-что знала из еврейской истории и сразу поймала нашего учителя на лжи.
Как Иисус Навин завоевал Иерихон? Заслал в город разведчиков и те укрылись на постоялом дворе у местной распутницы Рааф. Рааф их не выдала своим горожанам. Потому что израильтяне пообещали ей за оказанные услуги пощадить ее и ее семью, когда они захватят город.
Так и случилось. Войска Иисуса Навина, использовав добытые разведчиками сведения, легко овладели Иерихоном и беспощадно истребили все его население. За исключением Рааф и членов ее семьи.
Наш учитель с длинными пейсами и бородкой мочалом точно, как некогда Мария Филипповна умилялась «подвигом» Павлика Морозова, на все лады расхваливал Рааф, называя ее героиней и всякими другими высокими словами.
Я задала ему два вопроса.
Первый. Почему в книге, которую я читала, Рааф называют распутницей, а он, учитель, обошел это и говорит о ней, как о святой.
— Потому что у нас не урок сексуального воспитания, — смерил меня нехорошим взглядом учитель Торы. — И только испорченная девочка может знать и произносить такое слово. Ты выросла в безбожной стране, где нет морали.
Я не стала с ним спорить, но не удержалась и задала второй вопрос.
— Как можно считать Рааф героиней и чуть ли не святой, если она, ради спасения своей шкуры, совершила страшное преступление: предала свой народ.
— Но помогла нам, евреям, — парировал учитель Торы.
— От этого ее предательство меньшим не стало.
— Но зато мы, евреи, понесли меньшие потери.
— Но ее-то народу, истребленному евреями, от этого легче не стало?
Учитель Торы даже с некоторым испугом посмотрел на меня, пожевал губами и изрек:
— Твои слова отдают антисемитизмом. И это неудивительно, потому что ты приехала из антисемитской страны.
Убедительный аргумент в споре!
Как и в антисемитской Москве, в славном проеврейском городе Нью-Йорке моих родителей призвали к ответу.
Вызвали папу. Я чуть не сдохла со смеху. Мой папа, бывший лектор на антирелигиозные темы, вызван в религиозную школу для того, чтоб он повлиял на меня и помог раввинам привить мне религиозное чувство.
Папа извинялся, ссылался на то, что я еще глупая, у меня
— ветер в голове. Слава богу, здесь, в Нью-Йорке не надо было уносить из дому нежелательную литературу, ожидая обыска. И никто не грозил уволить папу с работы. Но меня отчислить из ешивы грозились. Мол, меня сюда взяли бесплатно, из сочувствия к эмигрантам из антисемитской России.
Вот тебе и свободный мир!
Тех же щей да пожиже влей! А после того, как на уроке литературы раввин Моргенштерн раздраженно ответил на мой вопрос:
— Какой еще Шекспир? А-а, этот гой?
Я сказала маме, что моей ноги в ешиве больше не будет,
— А куда же ты пойдешь? В государственной школе — сплошные черные. А на частную школу у нас нет средств.
— Ничего, не пропаду. Здесь свободная страна.
— Что же ты будешь делать?
— Стану библейской Рааф.
— Предашь свой народ? — съязвил умный папа, бывший антирелигиозный лектор, знакомый с героями «Библейских сказаний».
— У нее было ремесло, — ответила я с вызовом. — Она была распутницей.
Моя сексуально озабоченная мама захлебнулась. Папа — гомосексуалист, не зная, как реагировать, сделал круглые кроличьи глаза.
А мне захотелось завыть в голос и затопать ногами.
Есть такие дети, которые все знают. Не только то, что в школе проходят, но и что в газетах пишут, по телевизору показывают, на лекциях объясняют. Они знают всю энциклопедию наизусть.
Разбуди их внезапно ночью, и они без запинки, с пулеметной скоростью выпалят вам, когда была битва при Бородине, имена всех наполеоновских маршалов. Даже знают, какого глаза недоставало одноглазому фельдмаршалу Кутузову, и какой глаз и где потерял Моше Даян.
Ходячие энциклопедии. На все имеют точный ответ. Такие мальчики (девочек таких я не встречала) особенно часто попадаются среди еврейских детей. В школе их терпеть не могут ученики и при малейшей возможности делают им всякие пакости. Учителя их тоже еле терпят. Потому что эти компьютеры, с большими ушами, вислыми, сливой носами и печальными еврейскими глазами знают то, о чем учителя даже не догадываются, и так как особой скромностью не отличаются, то ставят учителей в тупик. Своими каверзными вопросами. И своими же ответами.
Мне повезло. В нашем классе, к счастью, такого не было. Иначе нашей учительнице Марии Филипповне пришлось бы переквалифицироваться в уборщицы. Он бы ее, дуреху, со свету сжил. Да и у нас, оболтусов, вызвал бы острое чувство неполноценности. А среди равных тебе по незнанию кретинов ты — венец творения, царь природы.
Но все же судьба меня не уберегла. В самый последний день пребывания на моей родине, даже в самые последние часы в международном аэропорту Шереметьево перед посадкой в самолет «Аэрофлота», следующий по излюбленному евреями маршруту Москва