Зубрилка для Чёрного
Шрифт:
Кажется, что от скуки он решил наблюдать за мной. Я сразу вспоминаю свой сон. Голос и запах Игната, его крепкие руки, которые успокаивали. Хмурюсь. Мне это явно приснилось. Не мог же он Юлю прогнать. Да и с чего бы он стал со мной так ласково разговаривать?
Убираю руку ото рта. Поправляю очки на носу. Поднимаюсь со своего места, тянусь к багажной полке, куда мой папа закинул мой чемодан. Я могу только кончиками пальцев коснуться ручки чемодана. Я вытягиваюсь в струнку, пыхчу от напряжения, пытаюсь потянуть на себя.
— Катюш, давай помогу, — слышу голос Марка справа от себя.
— Ой, — улыбаюсь однокласснику и отхожу в сторону. — Я была бы очень благодарна, Марк. Папа поднимал чемодан, а я никак не дотянусь.
— Сейчас всё решим, — подмигивает мне парень, а я смущённо краснею и опускаю глаза.
Мне кажется, что я за спиной слышу раздражённый вздох. Но оборачиваться не решаюсь. И так слишком откровенно и долго смотрела на Игната. И так привлекла ненужное внимание. Поэтому я перекатываюсь с пятки на носок и смотрю на носки своих сапог.
— Чёрт. Далеко улетел, — я вскидываю глаза на Марка, который хмурится. Парень ненамного выше меня, поэтому тоже никак не может дотянуться до чемодана.
— Отойди, задохлик, — слышу раздражённый голос сзади.
— Чернышев, твой длинный язык баллов к твоему интеллекту не добавляет, — кривится Марк.
Я тихонько вскрикиваю, когда вижу, как над моим плечом появляется крепкая смуглая рука, стремительно несётся вперёд. Пальцы молодого человека сжимают горло Марка.
— Игнат. Ты что делаешь? — я резко разворачиваюсь лицом к Чернышеву и вскидываю голову.
Смотрю на его профиль. В его злое лицо, на котором написана ненависть.
— Чернышев! Отпусти, пожалуйста. Ты зачем? Пусти, — вскидываю руки и ладошками со всей силы давлю на грудь молодого человека.
Он медленно переводит на меня взгляд. Зрачки в карих глазах сужены. Взгляд злой. Волчий. Будто сейчас Игнат кинется вперёд и растерзает меня.
Я в испуге отшатываюсь. Одёргиваю ладони и прячу за спину.
Игнат рычит. Скалится, как зверь. И убирает руку с горла Марка. Одноклассник кашляет, растирает пальцами горло, на котором уже видны следы от чужих пальцев. Игнат смотрит на него с презрением, а потом переводит взгляд на меня.
— Подобрала себе задохлика, Зубрилка. Ты очки смени, получше присмотрись. Хотя… — тянет и пренебрежительным взглядом скользит по мне. — Задохлик под стать тебе. Книжный червь.
Мои щёки начинают пылать. В носу щиплет. Но я шмыгаю носом и звенящим от слёз голосом говорю:
— Не за чем оскорблять меня, Игнат. Я тебя не трогала. Иди… Иди к Даше. Она тебя ждёт.
— А ты ревнуешь, Зубрилка? — вдруг довольно ухмыляется и резко склоняется ко мне, приближается так близко, что я чувствую жар его огромного тела и запах, присущий лишь ему.
— Ревнуют тех, кого любят, Игнат, — отвечаю тихо, отводя взгляд. — А меня с тобой ничего не связывает. И связывать не может.
— Что? Недостаточно хорош? — вскидывает руку и пальцами сжимает мой подбородок.
Я чувствую, как от места прикосновения его горячих пальцев к моей коже по всему телу горячие змейки разбегаются. Колени подгибаются, но я упрямо поджимаю губы. Не отвечаю. Дёргаю головой.
Но вместо того чтобы убрать от меня руку, Игнат большим пальцем проводит по моим опухшим от слёз губам.
— Убери от неё руки, — слышу ярость в голосе Марка.
Чернышев ничего не отвечает. Хмыкает. Смещает палец на мою щёку, проводит один раз. И только после этого убирает руку.
Без труда снимает с полки мой чемодан.
— Зубрилка, ты туда все свои учебники засунула? — слышу его тихий смех.
— Спасибо, Игнат, — я улыбаюсь, делая вид, что не слышу его вопрос.
— Я провожу до комнаты. Не хочу, чтобы ты застряла в сугробе с чемоданом. Потом всю жизнь будут мучать муки совести.
— Игнат, спасибо, но я сама, — я взволнованно кусаю губы.
Мне хочется убежать от парня как можно дальше. От его взгляда. От его пристального и пугающего внимания.
— Я провожу Катю, — с упрямством в голосе говорит Марк.
— Ты свободен, Жиглов, — кидает небрежно Игнат.
Марк раздражённо выдыхает, подхватывает свою сумку с вещами и направляется на выход из автобуса. Замирает возле меня и говорит с вызовом:
— Ещё увидимся, Катюш.
Я киваю быстро, а сама вскидываю взгляд на Игната, который почему-то злится и играет желваками. Смотрит испепеляющим взглядом на Марка, который выходит из автобуса.
— Зубрилка, да у тебя поклонник появился, — хмыкает, но в глазах лёд. — Думаю, этот олух не осмелится засунуть язык тебе в рот и через два месяца.
— Ты что такое говоришь? — я вспыхиваю и распахиваю от возмущения рот, хватая воздух.
— Правду, Катя. Чистую правду, — низко склоняет голову и дыханием опаляет щёку.
Я опускаю глаза, часто дышу. Близость молодого человека очень волнует. Жар его тела. Запах. Напор. Всё действует на меня. Всё это кружит мне голову. Заставляет колени дрожать, а кровь лавой бежать по венам.
— Ты всё никак не ответишь на мой вопрос, Катя, — слышу искушающий шёпот в волосы.
— Как и ты на мой не дал ответа, — я вскидываю глаза на парня. — Чего ты хочешь от меня? К чему всё это?
— Что именно, Зубрилка? — ухмыляется и склоняет голову к плечу. — Что конкретно тебя не устраивает?
Его взгляд скользит по моему красному лицу, останавливается на губах. Я хочу провести по ним языком, но сдерживаюсь. Я боюсь, что он решит, что я привлекаю его внимание.
— Я хочу знать, чего ты от меня хочешь? Зачем ты… постоянно так… касаешься? И говоришь? — не знаю, откуда беру смелость, чтобы произнести эти слова.