Зульфагар. Меч халифа
Шрифт:
Ну а этого-то сопляка он сам сюда пригласил! Не может быть, чтобы в качестве подсадной утки использовали такового вот мозгляка… Что он может сейчас сделать-то?.. Нет, ковать надо ковать нужно железо, не отходя от кассы, ковать сейчас, пока не поздно!
…Опытнейший опер Сергей Моисеев с трудом удержался, чтобы не обернуться и укоризненно посмотреть на этого щенка, который своей спешкой может разом завалить все дело. Если Казачок хоть что-нибудь заподозрит, можно считать, что все к черту пропало: он уйдет в тину и тогда пытаться доказать хоть что-нибудь будет бесполезно… Он, Сергей, изначально был против такой рискованной комбинации, опасаясь, что молодой, совсем еще неопытный слушатель академии может завалить все дело. Похоже, его худшие опасения оправдываются.
…Мрачный Подлипаев тоже хотел обернуться. Однако и он также этого не сделал. Но будь у него возможность все же взглянуть на юного коллегу, он бы подмигнул ему и при этом сделал страшные глаза: мол, не зарывайся, парень, не педалируй ситуацию, понимаю, насколько тебе трудно, но держи себя в руках!
…Вся эта гамма одновременно вскипевших мыслей и чувств мгновенно притихла, когда послышался голос соглядатая:
— Ну, в принципе заработать можно на чем угодно… Хотя на твоей информации и в самом деле, не очень-то… — Казачок сделал небольшую паузу и потом опять спросил, теперь уже опять в той же небрежной манере — усыпляющей бдительность, как он думал: — А в чем заключается твоя работа конкретно?
Карандышев уже совсем «раскис». Разве что носом не хлюпал.
— Так я ж говорю: бумажки писать и подшивать… Тоска смертная!..
— Ну почему же тоска… Каждая работа по-своему интересна… Вот сегодня, например, что ты сделал?
Это уже был прямой, причем весьма незамысловатый, разведывательный опрос. Александр это оценил и ответил, как было уговорено заранее.
— Ну, как чего? Бодяга!.. Приказ на большой вылет составил… Вчерашний отчеты оформил…
— А что, сегодня ожидаются какие-то вылеты? — несколько более поспешно, чем следовало бы, отреагировал Казачок.
— Ну. Почти весь полк летит, — плел «легенду» Карандышев, сыто ковыряясь ложкой в горшочке. — Я на постановку задачи когда это, заходил, там наш полкан что-то базарил, кого сегодня ночью это, чечиков хреначить будем… Там недавно каких-то генералов раздолбали, так наши вроде выяснили, где сейчас сидят эти чечики… Ну, те, которые хреначили… Вот их сегодня и разнесут к грёбаной матери… Всем полком — сечете?.. А потом туда же охеренный десант высадится, но там я уже не знаю ни хрена, потому что там «вертуны» будут работать… Тоже весь полк… И десантура… Чуть не дивизия высаживается… В общем, в натуре, клевое дело сегодня будет…
Все! Главное сказано! Пора!.. А то молодой парень сейчас, войдя в роль, начнет еще больше псевдоблатными, киношными словечками бросаться…
Громко отшвырнув от себя опрокинувшийся пластмассовый стул, со своего места вскочил мрачный Подлипаев. С перекошенным от злобы лицом он схватил за грудки Карандышева, выдернул его из-за стола.
— Ты что мелешь, скотина?.. Ты что мелешь?..
Среагировав на происходящее, повскакивали и сидевшие за соседним столиком…
Началась всеобщая свара.
— Ты что ляпаешь, гнида?.. — ревел добряк Подлипаев.
— Да я ничего… — вытаращив глаза, забыв о том, что должен изображать пьяного, лепетал и в самом деле перепугавшийся Карандишев. — Я не понимаю…
— Ты щас у меня все поймешь!..
— Отпусти солдата!.. — пытался высвободить Александра из цепких пальцев Владимира Кузьмич.
— Мужики, да успокойтесь вы!.. — пытался воззвать к совести присутствующих Полунин.
Приглашенные для «массовки» тыловики с удовольствием наблюдали скандал.
Мент тоже теперь был заинтересован в том, чтобы скандал закончился поскорее — слишком ошеломляющей была полученная от пьяного солдата информация. Ведь это именно он в свое время информировал Зульфагара о той колонне. И именно в окружении Зульфагара были люди, которые знали о его, Мента, существовании и которые непосредственно выходили с ним на связь. Значит, необходимо срочно, как можно скорее, предупредить Зульфагара о предстоящем налете… Если бы речь шла только о массированном бомбо-штурмовом ударе, было бы полбеды. Но факт, что туда будет высажен еще и десант… Если даже в живых не останется никого из тех, кто о нем знает, если никто из таковых не попадет в плен, там запросто могут остаться бумаги, по которым можно будет вычислить его…
Нет, надо срочно спешить к рации, надо срочно предупредить Зульфагара! Не его, чернозадого, спасать — себя!
…На веранде оказались еще люди. Выскочил сам хозяин, тут же оказались военные, до того момента находившиеся в общем зале, откуда-то возникли какие-то гражданские…
— Успокойтесь!!! — это было доминирующее слово среди всего того гвалта, что царил на веранде…
В конце концов мрачный Подлипаев уволок-таки Карандышева из кафе. Швырнул его в УАЗик, в котором приехал сюда. Скомандовал водителю:
— Вперед!
И только когда машина отъехала от «Джимары», смущенно повернулся к Александру.
— Ты как?.. — спросил он, имея наконец возможность подмигнуть своему подопечному. — Я тебя не очень?..
Слушатель академии повел головой, будто ему до сих пор жал воротник, за который его тряс оперативник.
— Не очень, — усмехнулся он. — Но знаете, я ведь по-настоящему испугался, когда вы меня схватили…
Мрачный Подлипаев вдруг стал мрачным еще больше.
— Знаешь, Сань, что я тебе скажу… Только не подумай, что это я вдруг заделался ментором, это не для меня… Тебе сейчас нужно определиться в главном: кем ты хочешь быть. Если опером, поверь, ты себя сегодня классно показал, ты прирожденный опер. Такой спектакль разыграть… Класс! Но только, Сань, имей в виду, у опера никакой личной жизни. И засветиться очень даже просто… Или же ты можешь пойти по аналитической линии. Тогда будешь всю жизнь копаться в официальных бумажках, о которых только что рассказывал этому козлу. Но и тогда будешь делать свое дело… Определиться надо, Саня!.. Ты уж извини, что так коряво говорю — я ведь из волкодавов, мне говорить как-то сложно, знаешь ли…