Зулкибар (Книги 1-4)
Шрифт:
– Твой маг чуть Брианночку не убил!
Перевожу взгляд на чернокнижника. Вид у Терина, надо сказать, весьма недоуменный.
– Я?
– спрашивает он, - когда?
– Может, и не ты лично, но по твоему указанию. На Брианну напали во время рейда. Она еле вырвалась.
– Но мне-то, зачем было это делать?
– удивляется маг.
– Вероятно, чтобы узнать у нее место нашего нахождения, - гордо заявляет Деларон.
– Я знал.
– Как это знал?
– Не сразу, уже после Вашего обращения к Совету, но вычислил.
– Я должен подумать, - медленно проговаривает Деларон.
– Некогда думать!
– вмешиваюсь в их диалог.
– Отец, либо вы оба соглашаетесь на сотрудничество, либо я убью мага, а сам уеду. Потому что править здесь мне все равно не дадут. Если я вообще жив останусь.
– Ты меня шантажируешь?
– Да, папа.
– Но у меня уже есть придворный волшебник!
– Нет, папа. Нет уже. Я убил его. Снес ему голову. Бродившие в ней мысли мне не нравились.
– Мысли ему не нравились, - бормочет король, - кто поручится за Терина?
– Я.
– Ты знаешь, что...
– Да, я буду отвечать за него.
Король встает с места и торжественно произносит:
– Терин Эрраде, ты готов стать волшебником королевства Зулкибар, признать меня, Деларона, своим нанимателем, признать за мной право карать и миловать, наказывать и награждать?
Маг склоняет голову.
– Готов, - произносит он, - признаю.
– Ну что же, контракт заключен. Вальдор, можешь помочь своему приятелю развязаться, - весело заявляет король, снова усаживаясь и нежно беря Брианночку за ручку.
Я режу стягивающие руки Терина полоски ткани и размышляю о том, а с чего это вдруг отец обозвал чародея моим приятелем.
Освобожденный маг поднимается на ноги и отвешивает королю церемонный поклон.
– Ваше величество, - произносит он.
Деларон кивает.
– Можете идти, мальчики, я закончу трапезу и велю вас позвать.
Мы с чернокнижником направляемся в покои Дуси. Терин сдержан и молчалив. И лишь когда за нами закрывается дверь, он поворачивается ко мне, глядит на меня некоторое время, сощурясь, и вдруг со всей дури бьет меня кулаком в глаз. Хорошо так бьет - я и сам не успеваю понять, как оказываюсь на полу.
– Знаешь - за что, - цедит сквозь зубы чернокнижник.
– За что?!
– обиженно восклицаю я.
– Вставай, давай.
Терин помогает мне подняться и злобно рычит:
– Почему ты со мной не посоветовался? Какого... было устраивать это представление?
Чернокнижник откуда-то из воздуха вытаскивает мокрое полотенце и швыряет его мне.
– Приложи холодное, - велит он. И продолжает, - а тебе в голову не могло прийти, что я мог согласиться и без твоих штучек? А если бы я отказался - ты бы меня убил? Извращенно-циничным способом? Это как, вообще? Ты знаешь, каково мне пришлось?
– Отец бы тебе не поверил, - ворчу я, прижимая к глазу мокрую ткань.
– А так он, можно подумать, поверил. Да он же раскусил тебя почти сразу!
– Но сработало ведь!
– Да? А я за что получил?
– Ах ты, бедный, связали его, подумаешь!
Лицо Терина мрачнеет.
– Я не об этом.
– Боже ты мой!
– восклицаю я, - какие чувствительные некроманты пошли, Отвесили ему пощечину! Можно подумать, тебя никогда не били?
Терин задумывается.
– Не били, - тихо проговаривает он, - до нашего с тобой инцидента с превращением ни разу. И я не собираюсь к этому привыкать.
– Не стоит изображать трагедию на ровном месте, - советую я.
– Что ты подразумеваешь под трагедией?
– холодно осведомляется маг.
– Песнь козлов! Ну, или маленькую гражданскую войну? А то гляди, я ж за тебя поручился.
– Я не просил.
– Ну и что? А я тебе верю. Так просто. Верю, и все. Слышишь, маг, доверяю. Могу по слогам повторить, если хочешь. Так что, несчастная жертва произвола, заканчивай выяснять со мной отношения. Нам страну еще спасать, если что.
Молчу секунд с пять и добавляю:
– И вообще, что-то для жестовика ты слишком руками размахался.
Дуся
Вот я, наконец-то, и прибыла. Злая и уставшая. И вовсе я не любовалась красотами тоннелей, украшенных гномьими предками. К счастью, сухари помогли, и меня не мутило, но эта подземная река оказалась быстрой, порожистой и извилистой, как не знаю что. Я думала, из меня весь дух вышибет, пока мы до места доберемся. А Горнорыл, паразит такой, еще и песни орал всю дорогу. Тоже мне, венецианский гондольер. Когда лодка, наконец, пристала к берегу, и гном объявил, что мы приехали, я готова была задать стрекоча куда глаза глядят, лишь бы подальше от этой бешеной реки и от певучего старейшины. Но Горнорыл рассудительно заметил, что одна я далеко не убегу, и с моей стороны будет гораздо мудрее, если я подожду, пока Горнорыл передаст меня в руки своих местных родичей, которые помогут мне и проводят, куда попрошу.
Они помогли. Спасибо, что не пели при этом и лишних вопросов не задавали. Довели до нужного дома, в окошко, по случаю жары открытое, помогли залезть и деликатно удалились. Еще поржали, что волшебник совсем страх потерял, дрыхнет с открытым окном, и даже простенькую магическую сигнализацию установить поленился.
Я попала прямо в спальню Журеса этого. Стою такая, как дура, посреди спальни чужого дяденьки и наслаждаюсь отсутствием внимания к себе любимой.
Журес видел десятый сон, похрапывая в своей кроватке. Да, его трудно было не заметить. Такой объемный бугорок пододеяльный посреди траходрома выпирает и шевелится в такт мелодичному храпу с причмокиваниями и похрюкиваниями.