Зумана
Шрифт:
Где-то вдали одиноко и жалобно закричала птица. А потом снова несколько минут тишину степи нарушало лишь сухое потрескивание костра и мурлыканье шута, который что-то негромко напевал себе под нос. Кажется, балладу о бессмертных воинах.
— Кайза, — спросил он чуть погодя, — а там мы надолго останемся? На Земле Силы? — о да, Элею этот вопрос тоже волновал. Несколько дней почти беспрерывной скачки заставили ее серьезно пересмотреть отношение к гонцам… Теперь она понимала, за что эти люди получали такое высокое жалование… Весь зад у наследницы превратился в один сплошной синяк, внутренние части бедер больно саднили от постоянного трения.
Скачка выматывала ужасно. Иногда, гордая и обычно такая терпеливая, принцесса готова была расплакаться и унизительно просить о привале, лишь бы прекратить это испытание. Но на ее счастье всякий раз Кайза и сам догадывался, что пора дать передышку и людям, и лошадям.
На вопрос Патрика шаман только плечом повел.
— Уж как сложится… — он поворошил угли и, выкатив один длинным прутиком, взял его голой рукой, чтобы прикурить свою длинную кривую трубку. — Тебе, Зумана, чем дольше, тем лучше. Да только предчувствия у меня нехорошие… — Кайза говорил спокойно, но у Элеи все сразу похолодело внутри. Эти дурные предчувствия, мрачные сны… В Диких землях они отступили, словно бы поутихли. Неужели беда только затаилась? Неужели она вернется? Элея с мольбой поймала взгляд шамана, надеясь услышать, что это не так. Но Кайза лишь качнул головой, не имея для нее ответа.
Шут нахмурился.
— Патрик? — спросила его Элея. — У тебя тоже скверные ощущения?
— Нет, Ваше Высочество, — он казался удрученным. — Даже кошмаров больше не вижу.
Кайза выпустил в небо тонкую длинную струйку дыма.
— Ты под моей защитой сейчас, — сказал он. — Тебе сил набраться нужно, вот я и закрыл тебя от всего. Не пугайся, после посвящения ты снова обретешь свое видение в полной мере, — шаман поднялся с земли. — Ну, хватит разговоров. Спать будем.
3
Земля Силы отличалась от остальных, ставших уже привычными, степных пейзажей. В этом месте высились темные каменистые скалы, у подножия которых разверзся овраг, поросший хоть и невысокими, а все же деревьями, столь редкими для этих краев. Овраг был достаточно велик, чтобы там поместилась целая деревня, но обычные люди обходили Землю Силы стороной. Кайза сказал, что приходить сюда можно только с шаманом. Иначе духи ум помрачат. Или вовсе заберут душу.
Спустившись на самое дно оврага, они нашли там каменную хижину с настоящим очагом у стены и даже небольшим запасом дров. Она стояла почти у самого русла тонкого ручейка, бегущего меж замшелых холодных валунов.
— Это священный источник, — сразу пояснил Кайза. — Будьте почтительны к нему, и он дарует вам освобождение от любых болезней. Люди моего народа омываются в его воде, когда ищут исцеления или очищения. Источник — сердце этой земли. Он рождается вон там, под скалой в пещере. Завтра мы пойдем туда вместе. А сегодня я один принесу подношение Земле Силы и попрошу ее принять нас с добром, — с этими словами Кайза оставил их расседлывать лошадей, а сам ушел к пещере, и вскоре Элея услышала оттуда его хриплый голос, выводящий протяжную, как степной ветер песню.
Патрик между тем уже успел растопить очаг, смешно измарав в золе не только руки, но и лицо. Хижина была совсем маленькая, по семь шагов вдоль стен, и тепло очень быстро стало наполнять ее.
— Славное жилье, — обрадовано сказал шут, — щелей почти нет, на совесть делали. И лежак от пола поднят, хорошо вам на нем будет, ни один сквозняк не достанет. Только полог натянем. Да и мы с Кайзой отоспимся наконец. А то под небом-то открытым сладко не поспишь, степные ветродуи — та еще колыбельная… — он полюбовался на огонь и, подхватив котелок, направился к двери. — Пойду за водой, горячего хочется — аж сил нет!
Оставшись в домишке одна, Элея устало присела на широкий — втроем спать можно — топчан и задумалась. Мир вокруг нее слишком изменился, чтобы она сама могла оставаться прежней. Новая жизнь требовала иных правил и иных приличий. В этой жизни у нее не было ни слуг, ни охраны, ни титула, ни нарядов. И чем дальше, тем нелепей казалось ей играть роль принцессы рядом со своими спутниками. Разве имела она право претендовать на большее, чем они? Спать в тепле, когда им доставалось лишь то самое небо, которое помянул Пат… благосклонно принимать готовую пищу… готовую постель… Ну да, она поддерживала костер, когда Кайза с Патриком куда-то отлучались, но при этом словно бы одолжение делала.
"Посмотри на себя, Ваше Высочество… Твоя одежда в песке, твои волосы спутаны ветром, а кожа покрыта пылью и потом. Когда ты в последний раз мылась? Когда надевала ночную сорочку? Доставала духи?.."
Все в прошлом… Теперь она мечтала лишь о том, чтобы подольше не залазить в седло, да хоть раз поспать в настоящей теплой постели… И поесть досыта. Скроенные по фигуре охотничьи штаны уже несколько дней приходилось подвязывать платком, чтобы не свалились.
Ваэлья была тысячу раз права, когда говорила, что этот путь не покажется ее воспитаннице легким…
Отбросив мысли о том, чтоб прилечь и забыться, Элея решительно встала и направилась к сваленным у порога в кучу вещам. В хижине было темно: крохотное оконце, прорубленное под потолком, смотрело в темное, почти ночное небо. Огонь же только начал разгораться. В его свете она достала всю посуду и выставила на стол. Одеяла отнесла к топчану, а в углу нашла тощую метелку и принялась сметать сор — плотно утоптанный земляной пол был покрыт обрывками коры, сухими листьями и звериным пометом. Это вовсе не соответствовало ее пониманию домашнего уюта. Когда дверь вновь отворилась, Элея услышала изумленный возглас. Шут застыл на пороге с котелком в одной руке и охапкой сучьев в другой. Озаренный огненными сполохами, он смотрел на нее так, словно вместо принцессы увидел вдруг степного духа.
— Ваше Высочество! Вы чего?! — он свалил сучья у очага и, брякнув котелок на стол, стремительно подошел к Элее. — Что вы делаете? Зачем? Мне бы сказали!
Она огорченно посмотрела на него. Он не понимал…
— Патрик, я больше не наследница. Или ты забыл? В этой степи все равны… Я не желаю больше быть вам обузой. И не буду. Не для этого я здесь.
Недоумение на лице у Шута было совершенно неподдельным.
— А для чего же? — спросил он напрямую.
— Быть может, для того, чтобы научиться быть не только принцессой, — ей казалось эти слова прозвучат весомо, однако Пат все равно хмурился и смотрел неодобрительно. Идея не пришлась ему по вкусу. Но прежде чем, шут начал перечить, Элея сердито оборвала разговор: — Довольно! Я так устала спорить… Неужели ты не видишь этого? Не понимаешь? — он жалобно захлопал глазами. — Все только тем и заняты, что учат меня, как вести себя, как говорить, жить, дышать! Я больше не наследница! Позволь мне самой решать, что я должна делать и чего не должна!