Званый обед
Шрифт:
Ивон. Плюсом я бы лично это не считала.
Альберт. Итак, любовный роман… И что было дальше?
Мариет. Я была оскорблена в своих чувствах, но попустительствовала ему. Раз ему так хочется, ну, думаю, пусть.
Альберт. И где они встречались? У нее? Вы следили за ними? Она, наверное, была хороша собой.
Клод. Еще как. Ее образ прямо на полотно просится.
Мариет. Нет, они встречались в нашем доме. В нашей спальне.
Андре. Что, Габриель, приятно
Мариет. Слушать нет. А делиться таким воспоминанием приятно ужасно. Столько лет об этом мечтала.
Альберт(МАРИЕТ). И пока они были — ну, вы понимаете — где вы находились?
Мариет. Тоже в спальне, само собой. Без меня ничего бы не получилось.
Андре. Вы что, наблюдали за происходящим?
Мариет. Нет. Я была участницей. Нет у меня никакой сестры. Это Клод ее выдумал, единственный художественный образ, рожденный его воображением.
Клод. Боже мой.
Мариет. Так что я превратилась в Жермен, так он назвал ее. Я бы предпочла «Рене», но уж так он решил.
Клод. Какой мужчина не любит пофантазировать? Завести воображаемый любовный роман?
Габриель(МАРИЕТ). Роман с собственной женой — это не измена в чистом виде. Уверена, что каждый в этой комнате грешил этим.
Альберт. Лично у меня был роман только с одной женщиной. Вот так вот. Ох, уж эта женская откровенность. Сплошная мерзость!
Клод. Мерзость, вот как? Как этот человек попал сюда?
Мариет. У моего воображения тоже были свои плоды. Вот, думаю, угожу Клоду, и все обойдется. Ведь многолетний брак — испытание тяжелое. Так что на роль Жермен я согласилась. И тут такое началось. Он купил мне халат с ее именем. Нижнее белье с ее инициалами. В постели он был куда более страстным и раскрепощенным, чем со мной. Я консультировалась с психоаналитиком, чтобы выяснить, чем Жермен так распаляла его, а я не могла… Объяснения у него не было… И в скором времени я стала презирать Мариет за то, что она уступала своей сопернице по всем статьям… Он завидовал моим творческим успехам. Своими похвастаться не мог и с Жермен не желал расставаться. В конце концов я подала на развод… Вот и вся моя история… Вот это званый обед. Будет что вспомнить.
Секундная пауза… затем АЛЬБЕРТ смотрит на КЛОДА.
Альберт(Поднимает руку). …Итак, Клод, вы еще встречаетесь с Жермен?
Клод. Нет, но могу вас с ней познакомить, ублюдок несчастный.
Андре. Ладно, мальчики. Пора взрослеть или попрошу вас заткнуться.
Габриель. Ну что, Андре, вот и твоя очередь подошла… Что я тебе сделала самого плохого?
Он выдерживает паузу.
Андре. …Что не могла остановиться. Ни разу не просила меня о разводе. И позволяла мне опускаться все ниже и ниже от имени любви… или похоти… Ничто не могло остановить тебя удовлетворять мой ненасытный аппетит. Ничто абсолютно… Я использовал тебя за счет твоего же чувства собственного достоинства и самоуважения… Ты даже и представить себе не можешь, как я проклинал себя… Это худшее, что ты мне сделала… И то, что я раскрываю душу перед абсолютно посторонними, лишь служит доказательством, что болезнь моя затянулась. (Смотрит на нее.) Довольна? Ну, так выскажись. Кто выиграл?
Габриель. Никто. Мы проиграли. Оба.
Мариет. Ну, вот и все. Слава Богу. Откройте двери. А то я уже начала дышать ушами.
Альберт. Простите. Вы забыли про меня. Насчет того, что сделала мне Ивон.
Габриель. Вы правы. Извините. Мы вас слушаем, Альберт.
Альберт(ГАБРИЕЛЬ). Как же вы это про меня забыли?
Клод. Мы тут тайно проголосовали… Ну, мы ждем.
Альберт(КЛОДУ). Насчет вас Андре был с самого начала прав. (Всем присутствующим.)… Я сжег свои письма, так как считал, что Ивон заслуживала большего. Мне захотелось опоэтизировать все. Что в ней было изысканно-утонченного… И по мере накопления мастерства я начал писать новые письма. В них я обрел свой стиль. На этот раз я писал со страстью, с любовью и душевным просветлением… Я раскрывал тайники своей души… А на конвертах я рисовал наброски с ее лица, и у меня это получалось… и никаких автомобилей у меня перед глазами не было… Когда писем набралась целая стопка, я положил их в тумбочку около ее кровати. Думаю: проснется и прочтет.
Габриель. И она их прочла?
Альберт. А мне было все равно. Потому что на своей тумбочке я обнаружил письмо от нее… с просьбой о разводе… Я так и не нашел возможности объяснить, зачем я сжег свои письма… Но, похоже, между нами все было кончено в то утро, когда она сожгла мои галстуки… Это и было самое-самое плохое, что она мне сделала… С той поры я живу своей жизнью.
Мариет. На этом точка?
Габриель. Игра прочти закончена. Осталось задать еще один вопрос…
Клод. О, боже. Прямо как в группе «Помоги себе сам». Платишь за выходные пять сотен долларов, и пописать выпускают только в понедельник утром.
Ивон. И что же это за вопрос?.. Скажите всем нам… …Умоляю вас. Ради Бога, ЗАДАЙТЕ ЭТОТ ДУРАЦКИЙ ВОПРОС… Извините за резкость.
Габриель. Да он совсем простой… Что самого хорошего и приятного сделал ваш бывший супруг или супруга?… Добровольцы есть?.. Никто ничего хорошего друг другу не сделал? Ни разу? (Все молчат). …Зря я его задала. (Подходит к двери.) Извините, что испортила вам вечер. (Отпирает дверь.) Путь свободен.