Зверь бездны
Шрифт:
— Ты, Петёк, телевизором навеки ударенный, хоть бы придумал что-нибудь, вспомнил бы какой-нибудь фильмец с похожим сюжетом. Ну не хочу я отсюда уезжать! — скандалила Аня.
— Драпать надо, теперь не до кино!
Алексей отозвал Петька в сторону и прошептал:
— Петёк, запомни: на Острове Мертвых в гроте под водой лежит чаша из зеленого камня. Это Грааль.
Алексей заставил Петька выучить адрес Кобальта.
Аня сидела в пироге, глаза ее были круглыми от ужаса. Гриня упиралась,
— Умоляю, Гриня… Тебе нельзя здесь оставаться.
Но Гриня вырвалась и решительно пошла к берегу. Беспорядочными гребками Петёк пытался отогнать пирогу от берега. Приближался прилив, и лодку могло отбросить обратно.
На первичное заживление руки перемолотой челюстями зверя нужно было несколько часов покоя или крепкого сна, а именно их у Алексея не было.
Пасмурный день раскалился. Синий океан, темное индиго африканского неба и белый песок лагуны дышали жаром. Алексей и Гриня сидели на берегу у самой кромки воды. Стопы босых ног ласкали волны. Истекали последние минуты тишины и солнечного покоя на этом острове, но Алексей все еще надеялся, может быть, Гриня ошиблась и «демоны» не придут?
Начинался прилив. Гриня вскочила и побежала навстречу волне, всматриваясь из-под руки в ясную слепящую даль. Петя и Аня не сумели пересечь полосу прилива, и теперь лодку несло обратно к острову.
Прибрежный кустарник заколыхался. Из зарослей, из глубин мангрового болота бесшумно вынырнули чернокожие воины, размалеванные белыми и красными полосами. Легионеры Мани прыгнули в приливную полосу и вытянули на берег пирогу с Петьком и Аней. Алексей вырвал слегу потяжелее из стены пальмовой хижины и, преодолевая боль, ринулся на помощь.
Петёк демонстративно сломал об колено копье с кремниевым наконечником, нацеленное в его грудь. Заворожив демонов серией каратистских атак, Петёк свалил ближнего резким пинком в живот. Через головы «демонов» Алексей перебросил жердину Петьку, тот подхватил на лету:
— Шомполами говоришь?
Размахивая стволом арековой пальмы, Петёк уложил несколько «демонов»:
— Уйди, постылый! Пехота не сдается!!!
Обломком ствола Алексей отмахивался от наседавших маломальцев, короткими ударами крушил нападавших. Аня, схваченная «пятнистыми демонами», истошно вопила и отбивалась кулачками. Гриня яростно дубасила Мануэля ногами, пока «демоны» не схватили ее за руки и за ноги.
— Ай-яй-яй-яй, убили негра, убили негра, убили негра… — голосил сбитый на землю Петёк, под ударами розовых пяток. — Ай-яй-яй-яй! Ни за что ни про что…
Раненый Алексей продержался дольше остальных. Если бы не битва с оборотнем… Смертельный яд зомби все еще гулял в его крови, тормозя реакции и лишая удар силы.
Нападающих, вооруженных палками и копьями, было больше двух десятков, и сопротивление островитян было обречено.
— Хватит, повоевали, теперь пусть другие воюют. — Петёк выплюнул на песок окровавленный зуб. — Держись, Анютка!
Избитых участников шоу прикрутили к пальмам, лицами в стволы, покрытые колючей волосатой копрой. Из плеча Алексея хлестала кровь.
Оказалось, что «пятнистые демоны», хотя и были природными каннибалами, но на этот раз проявили сдержанность к пленным. Они не желали избивать связанных и резать их живьем. Маня материл подданных на чистейшем русском.
— А казачок-то засланный… — просипел прижатый к пальме Петёк.
— Это все неправда… — шептала Аня, прильнув щекой к пальме. — Это фильм такой снимают? Правда, Петенька?
— Да, Анка. Это сюжетец такой, и в конце полный хэппиндец.
— Дура, дура набитая… Поверила рекламе: «каждой твари по паре»… Замуж мечтала выйти, идиотка, — исповедалась Аня мохнатому стволу.
Оставив пленников на солнцепеке, окровавленных, облепленных мухами, Мануэль и его команда уселись перекурить и обсудить, что делать с пленными. Мануэль курил «травку», остальные жевали толстые бурые листья, сплевывая в сторону пленных.
Солнце клонилось к закату, когда Маня захотел развлечься.
— Здравствуй, лесное чучело, а я тебя сразу и не узнал… Ты, я гляжу, ручонку пришил. А ты, алкаш, что здесь делаешь? — Мануэль обратился к Петьку.
— Ах ты, дурилка картонная! — выругался Петёк.
— Отпусти их, — прошептал разбитыми губами Алексей.
— Отпустить? Нет, я порежу вас на куски и скормлю на ужин своим воинам. С кого начнем? Для начала я отрежу мизинчик блондинке, буду сосать, как чупа-чупс, а потом разберусь с тобой. Ты у меня девку увел.
Аня завизжала отчаянно, по-заячьи, и забилась в своих силках.
— Ты, чувырло печеное, отпусти девчонок! — взвился связанный Петёк и внезапно прошептал с невыразимой грустью. — Помру — трава вырастет. Вот такая трава.
Мануэль накрутил на кулак волосы Грини, сорвал с нее повязку, скрывающую грудь.
Привязанная Гриня рычала от бессильной ярости. Мануэль, прижавшись к девушке, двигал бедрами в похотливом танце, который там, в ледяной Московии, приводил в восторг стада его поклонниц. Воины с воплями окружили своего предводителя, потрясая копьями. Внезапно стало тихо. Бледный, задыхающийся Мануэль тесаком кромсал веревки, стягивающие руки Грини. Нечеловеческим усилием Алексей наконец рассадил веревки.
Раскидав черные скользкие от свиного жира тела, он ударом в висок сбил Мануэля, рванулся к Грине, но она с силой оттолкнула его.
Тяжело переставляя ноги, Гриня шла к океану. На ее изорванной поневе алела кровь.
— Агриппина, не надо! — крикнул Алексей.
По щиколотки увязая в белом песке, он бежал за ней. Он видел, как ревущая волна смяла Гриню. Ее размокшие волосы мелькнули сквозь воду. Волна закрутила и волокла ее в глубину. В несколько прыжков он оказался у кромки воды. Чернокожие истошно вопили, но в воду идти боялись.