Зверь-из-Ущелья. Каменное древо

Рамона

В святилище было пусто.

Если не считать застывшую пред ликом Матери Гор жрицу и блуждающих по стенам теней. Они бесшумно скользили, перетекая друг в друга, свиваясь клубками и взбираясь к потолку, чтобы сгинуть там во мраке.

Застегнув очелье и ощутив привычное тепло кровавого камня, я поднялась с колен. Еще одна служба закончилась, а я опять, опять ничего не увидела! Ни намека, ни всполоха, лишь тот странный, до ужаса реалистичный сон никак не шел из головы. Несколько ночей назад он снова пришел ко мне, я даже на постели подскочила, дрожа от холода и липкого пота, и долго не могла отдышаться. Перед глазами снова стояла эта картина: жадные руки, гребущие золото, засыпанные снегом цветы и озера… нет, даже реки крови. Наверное, усталое подсознание решило поиздеваться надо мной, как будто мало последних событий.

Я осторожно вздохнула, чувствуя, как в груди проворачивается невидимый кинжал. Шли дни, а я пока не придумала, как снова встретиться с Ренном или хотя бы передать ему письмо – как назло, и отец, и матушка Этера постоянно оказывались рядом. Загружали поручениями, следили, как коршуны. Внутреннее чувство кричало, что мой лестриец в большой опасности.

Если буду действовать наобум, как привыкла, сделаю только хуже.

Загасив последние сферы, я покинула зал и так задумалась, что не сразу услышала шорох чужих шагов. Тира подкараулила меня на выходе, схватила за локоть и с упрямством тяжеловоза потянула за собой.

– Эй, куда ты меня тащишь? – я едва не запуталась в подоле, но тут она повернулась и со смехом обняла меня за шею.

– Рамона, ты не представляешь!

– Не представляю что?

После долгих часов молитв и наполнения алтарного камня силой я плохо соображала. Очелье превратилось в стальные тиски, которые стремились раздавить мою бедную голову, а тут еще Тира странно себя ведет, ломая все мои представления о ней. На такое открытое проявление чувств были способны Кора и Сора, но никак не Тира. Так что же случилось с гордой и царственной подругой, что она стала похожа на взбалмошную девчонку? Сейчас просто запрыгает от радости.

Я положила ладони ей на плечи и мягко отстранила. Внимательно вгляделась в лучащееся весельем лицо.

– Я жду ребенка! – громким шепотом выдохнула Тира, словно боялась, что подгорные духи могут нас услышать и помешать.

Сначала я не поверила ушам, а потом губы сами растянулись в улыбке. Радость и свет били из подруги фонтаном, ее чувства захватили меня и вознесли над темными залами – прямо к небу, прямо к солнцу.

– Тира… – я не могла подобрать слов. Они просто закончились, в голове поселилась пустота. – Я так рада за вас. Очень рада!

И это было чистой правдой.

– Я верю, что помог твой подарок, – она с силой сжала мои ладони, а потом вытащила из-под платья амулет в виде цветка. Тот стал сиять ярче, напитавшись жизненной силой и магией. Прожилки в прозрачном кварце светились мягко, как первые солнечные лучи. – Твой Дар действительно силен, Рамона. Ты должна помочь и остальным.

Мы глядели друг на друга, и вдруг показалось – мы вернулись на много лет назад, в беззаботное детство, когда мир был открыт нараспашку. Тогда мы не были скованы обязательствами, не хранили друг от друга секреты, и даже камни пели звонче.

– Сдается мне, что дело вовсе не в нем.

Ах, если бы все было так просто, искатели давно бы решили свою главную проблему! Но, возможно, сила моих намерений и мой Дар все-таки внесли свою лепту, поэтому стоит попробовать создать еще несколько подобных амулетов. Хотя я сомневалась, что смогу. С тех пор, как мы расстались с Ренном, и я принимала участие в наказании Ольда, что-то во мне перевернулось. Заледенело.

Мы пошли коридором внутри скалы. Отзвуки шагов разбудили малышек цинний, и темнота отступила.

– Тира, как поживает девочка?

На первый взгляд в лице подруги ничего не изменилось, только уголки губ съехали вниз, а взгляд потух. Если бы я не знала ее так хорошо, то не заметила бы перемен.

– Уже три недели прошло, а она все не успокоится.

Наши старейшины решили, что кровь искателей должна остаться в Антриме. Не знаю, какими путями, но им удалось привести внебрачную дочь Ольда в Скальный город. Или знаю, просто боюсь думать об этом и смотреть правде в лицо, а от моих прямых вопросов отец и матушка Этера успешно уходят.

Маленькую девочку отдали на попечение матери Тиры и Коринны. Считали, раз она сумела вырастить аж двух девчонок, то с третьей точно справится. И никто, конечно, не спросил желания ребенка.

– Матушка Этера проверила ее на алтарном камне и обнаружила искру Дара. Она слабая, но само ее присутствие поражает. Ведь девочка…

– …не чистокровный искатель, – закончила я за Тиру. – Да, это я знаю. Удивительно, правда?

Это ломает все устои. Веками считалось, что Дара у полукровок быть не может. Исключение – особенное дитя, которое должно родиться у Каменной жрицы и человека с равнин.

– Но об этом велено молчать, – Тира даже палец к губам приложила.

– Потому что это может вызвать ненужные пересуды.

– Я не хочу думать об этом, – покачала головой подруга. – Я хочу просто быть счастливой.

Я ее не осуждала. Понимала – эти мысли слишком крамольные, слишком опасные и непривычные. А мы привыкли жить так, как диктуют заветы предков, потому что столетиями на них жил и держался Антрим.

Мы шли, рассеянно переговариваясь. По дороге Тира рассказывала о семейной жизни со Стьеном, делилась надеждами и планами на будущее, а я, к своему стыду, слушала ее вполуха. Потому что в голове звучал голос матушки Этеры:

Конец нашего народа близок.

Ребенок из пророчества должен умереть.

Слова сыпались градом, как камни, и давили своей тяжестью. Я не заметила, как прошла свой поворот, и теперь приближалась к старому жилищу Тиры.

– Я иду навестить мать, – подруга коснулась моего запястья. – Хочешь зайти со мной?

– Она все время плачет, – беспомощно развела руками тетушка Исмара. – Плачет и зовет маму. Я не знаю, что с ней делать, – и бросила взгляд на сидящую в углу девочку.