Зверь по имени Кот
Шрифт:
Смыслом второго этапа жизни стала подготовка к третьей, заключительной фазе своего существования. Ксана не надеялась на счастливый брак. Она не была настолько наивна, чтобы представить себя удачливой Золушкой. Успешные и богатые женятся только на ровне. А у Ксаны за душой были лишь ее девичьи прелести. Но такого добра везде хватает.
Ксана решила, что она сама себе обустроит нормальное, хорошо обеспеченное существование. И это уже будет ее третья жизнь. Вот только как бы до нее дойти…
Была у Ксаны и работа. Естественно, фиктивная. Прикрытие. Этот момент обеспечил осторожный и предусмотрительный Фил.
Для таких целей кем-то посторонним, не имеющим понятия, чем занимаются те, кто его нанял, то есть, учредители, была создана контора, занимающаяся неизвестно чем, но вполне на законных основаниях. Ксана числилась там инженером по маркетингу, что предусматривало длительные командировки. Кто бы ни позвонил в эту контору, чтобы справиться, есть ли такая сотрудница в наличии, ему должны были ответить утвердительно. Ксана предполагала, что таких «инженеров», как она, в конторе числится еще несколько.
Когда стилист ушел, Ксана еще долго сидела перед зеркалом в каком-то обалдении. Нет, все-таки этот мальчик (стилисту едва исполнилось двадцать лет) отлично знает свое дело. На нее из глубины дорогого венецианского зеркала смотрела незнакомая ей девушка с толстой косой. Мелированные волосы придавали ей какой-то особенный шарм. Благодаря более светлым прядям темно-русые волосы Ксаны казались просто русыми — как и у жены банкира. Примерно такого же цвета была и приплетенная коса.
С косой стилист возился дольше всего. Ксана поставила условия, чтобы она выглядела натуральной и держалась очень крепко и без применения заколок. Бедный мальчик семь потов пролил, пока вплетал косу в волосы Ксаны, не отличающиеся большой длиной. Зато результат получился впечатляющим.
Теперь осталось подобрать соответствующий внешнему облику наряд. Над этой проблемой Ксана долго мудрить не стала. Она поехала в давно приглянувшийся ей бутик и купила там платье, сильно похожее на то, в котором была сфотографирована супруга Бориса Львовича. Конечно, такое шмотье, несмотря на его заоблачную цену, Ксана могла приобрести лишь для того, чтобы продефилировать в нем на коммунальной кухне. Мелкие цветочки, разбросанные по ткани, казались ей верхом убожества. От них так и разило провинцией. Уж в этом Ксана научилась разбираться.
И тем не менее, когда Ксана нанесла на лицо «боевую раскраску», надела платье, туфли на высоких каблуках, и в таком виде появилась перед зеркалом, у нее на мгновение перехватило дух: она изменилась до неузнаваемости! Перед нею стояла сама скромность и обаяние.
Вот только груди у нее немного подкачали — у жены банкира, судя по фотографиям, они были как минимум на размер больше.
Но это обстоятельство не казалось Ксане чересчур серьезным недостатком в свете предстоящей операции. Она было на все сто процентов уверена, что ни одна светская барышня, пожаловавшая на презентацию, не сподобится опуститься так низко в своих шмоточных предпочтениях.
А значит, Ксана будет выглядеть на фоне расфуфыренных дам белой вороной. Что и следует доказать. Банкир должен (нет, просто обязан, черт его побери!) обратить на нее внимание.
Теперь осталось только ждать и в который раз повторять, зубрить наизусть легенду, которую она преподнесет Борису Львовичу, если у них завяжется разговор по душам. Тут не должно быть ни единой осечки. Не исключено, что он может заподозрить подставу. А значит, ей не миновать серьезной проверки.
Об этом Ксана сразу доложилась Филу: «Ты там предупреди своих придурков в конторе, чтобы все было тип-топ. Иначе ляпнут не то, что нужно, — и все наши приготовления накроются медным тазом». «Ты за кого меня держишь?! — обиделся Фил. — Я же не пальцем деланный. Все будет в ажуре…» «Да уж, не пальцем, — хотелось сказать Ксане. — Такую сволочь, как ты, рожают в аду, на каленой сковородке. А уж чем там вас делают, про то никому не известно».
Легенда у нее была железной. Прежде чем прикупить липовый паспорт, она долго искала в Интернете, пока не наткнулась на упоминание некоего выморочного сельца в русской глубинке. Ксане пришлось даже съездить в те края. Все, что ей нужно было, Ксана отсняла на видеокамеру — чтобы освежить в памяти, если понадобится. Кроме того, она обошла пешком окрестности села, от которого остались лишь сгоревшие срубы и полуразваленные печи с трубами.
А еще Ксана посвятила некоторое время районному архиву, где и нашла установочные данные на девушку примерно одного с нею возраста, которая когда-то жила в этом селе. Но затем ее следы потерялись, что и подтвердил местный паспортный стол. Так что с этой стороны у Ксаны все было железно.
Попробуй отыскать в России Ксению Иванову. Это будет похоже на поиск иголки в стогу сена, так как Ивановых пруд пруди; не меньше и Ксений.
Со вторым паспортом она проделала такой же фортель. Но в этом случае ее вторая легенда была еще достоверней, нежели первая. Ксана умудрилась получить даже свидетельство о рождении.
По второму паспорту ее звали Ксения Долгих. Мало того, у Ксаны были и фотографии ее «родителей». Их отдала ей совсем старая подслеповатая тетка Ксении Долгих (двоюродная или троюродная, Ксана уже забыла), которая проживала в Курске. Она мало что помнила, и конечно же не могла отличить подлинную Ксению от самозванки…
Наконец долгожданный вечер пришел. Удивительно, но Ксана почему-то сильно волновалась, гораздо сильнее, нежели в других случаях. Может, потому, что ей никогда прежде не доводилось вращаться в «высшем» свете. Она боялась, что не сможет сдержать ненависти к властям предержащим, которая буквально сжирала ее изнутри. Скорее всего, именно это чувство и стало главным побудительным мотивом, по причине которого она первый раз нажала на спусковой крючок пистолета.
Ксана ненавидела богатых и успешных. У нее была возможность сравнить свое детство и свою жизнь с жизнью тех, кому досталось в этом мире слишком много благ. Притом благ совершенно незаслуженных.
Когда ей исполнилось четырнадцать лет, Ксана, чтобы подработать немного денег на личные расходы, устроилась уборщицей в доме бывшего секретаря горкома комсомола, который на удивление быстро сменил свою внутреннюю — красную — сущность на малиновый пиджак буржуя и бизнесмена. То, что Ксана увидела в его доме, потрясло девушку. Ксана думала, что такая роскошь бывает только в фильмах; она казалась ей сказкой.
Тем не менее, бывший комсомольский вожак был скуп до неприличия и платил Ксане за ее очень нелегкую работу жалкие гроши. Но и это еще было полбеды. Главной неприятностью оказались его приставания. Он пользовался любым моментом, чтобы распустить руки. И сильно бесился, когда получал отпор. Этот «новый» никак не мог поверить, что какая-то бедная замарашка, детдомовская девчушка без роду-племени, отвергает его, красавца и бизнесмена.