Зверь в отражении. Одержимый
Шрифт:
– Пойдем, – она потянула ее за собой.
Они поднялись по мраморным ступеням к возвышению, где на шелковых подушках восседал сам Демиург. Девушки-рабыни суетились вокруг господина, поднося яства и вино.
– Моя дорогая сестра! – Хранитель отказался от фруктов, которые ему протянула рабыня, поднялся и поцеловал Мааре в щеку. – Ты теряешь хватку.
– Было бы нечестно омрачать этот день поражением именинницы.
– Так ты поддалась мне? – возмутилась Кхалесса, забирая у наложницы блюдо с виноградом.
– Совсем немного, – рассмеялась Мааре и опустилась
– В любом случае, это было прекрасно. Теперь я вижу, что ты не теряла времени даром, когда училась обращаться с этими железками.
– Мой брат всегда предпочитал клинку магию.
– Не всегда, Мааре.
Девушка хмыкнула, но ответить не успела. По ступенькам торопливо поднимался слуга.
– Мой Господин! – Он преклонил колено. – Вы просили доложить, когда все будет готово.
– Куда ты собрался? – Мааре облокотилась на подушки, потягивая вино.
Истинный только загадочно улыбнулся, повернулся к воспитаннице и поцеловал ее в лоб:
– У меня есть для тебя сюрприз. Увидимся на балконе через четверть часа.
– Порой я жалею о том, что у тебя нет способностей, – Кхалесса села рядом с подругой, наблюдая, как Демиург покидает зал.
– А как я об этом жалею, дорогая, – тяжело вздохнула она и коснулась изящного браслета на запястье. – Иногда мне кажется, что братец от этого только выигрывает. Никогда не знаешь, что он придумает завтра.
Они смеялись, обсуждали разодетых гостей, которые подходили и кланялись в знак почтения, приносили свои поздравления и выражали восхищение. Одни были искренни, другие прятали за восторгом страх и даже зависть, но никто из них не вызывал у Кхалессы такого интереса, как высокий темноволосый воин. Он стоял у парадной арки, с другими стражниками. Облаченный в кожаные доспехи и при оружии – короткий меч в ножнах и кинжал у левой лодыжки.
– Осторожнее, – она вздрогнула, услышав шепот подруги над самым ухом. – Не стоит заходить далеко, лучше остановиться пока не поздно.
– Это не просто увлечение, Мааре. Я люблю его, – признание прозвучало приглушенно и неожиданно.
– Я знаю, милая. Потому и предупреждаю. Вы из разных миров, ты будешь жить вечно, а он нет. Ему не место рядом с тобой. Прости, что говорю это, но я забочусь о тебе. Всегда заботилась, – она провела пальцами по ее длинным волосам, перебирая пряди. Кхалесса помнила этот жест с детства.
Мааре была для нее не просто подругой и старшей сестрой, она заменила ей мать. Истинная провидица умела быть строгой, ласковой, она учила ее магии и не отказывалась устроить маленькую шалость в отсутствии брата.
– Демиург, наверное, уже ждет меня, – ей не хотелось продолжать этот разговор. – Я, пожалуй, пойду.
Заклинатели и их верные стражи – ликаны, чувствовали себя как дома. Выпивали, заразительно смеялись, кто-то отчаянно спорил, рассказывал о своем последнем путешествии. Но когда она проходила мимо, каждый склонял голову.
– Госпожа… Госпожа! Госпожа… – слышалось со всех сторон.
Она поспешила покинуть зал.
В коридорах сновали слуги. Молоденькая рабыня увязалась следом – на случай если госпоже что-нибудь понадобится. Кхалесса отослала ее прочь и очень вовремя, потому что едва она завернула за угол, как оказалась в крепких объятиях. На подобную выходку был способен лишь один человек: она повернулась и встретилась взглядом с Фенриром. Он улыбался и продолжал обнимать ее.
– Я скучал, моя Госпожа.
Как бы Кхалесса не любила дорогую сестру, она не желала принимать ее слова. Возможно, они действительно из разных миров, но однажды их пути пересеклись. Она помнила Фенрира совсем мальчишкой, которого привезли на остров с остальными рабами. Мальчиков забирали ко дворцу и обучали военному делу.
Будучи ребенком Кхалесса любила убегать от взрослых и часами бродить по морскому берегу. Во время одной из таких вылазок она встретила Фенрира: он сидел на песке, наблюдая за волнами. Так они и познакомились. Он рассказывал ей о своем доме, который остался далеко за океаном, родителях, о снеге… Их дружба началась еще тогда, а со временем переросла в нечто большее.
Воспоминания были прерваны поцелуем. Внутри всё перевернулось, сладко заныло внизу живота.
– Перестань! Нас могут увидеть, – нехотя запротестовала она и попыталась высвободиться из его объятий.
– Когда тебя это останавливало? – Он продолжал целовать ее в шею.
– Во дворце полно гостей, – Кхалесса положила ладони ему на грудь и отстранилась. – И отец давно дожидается меня.
Фенрир сорвал с ее губ еще один поцелуй.
– Я приду сегодня ночью.
– Буду ждать, – она улыбнулась и коротко поцеловала воина в щеку. – А сейчас мне действительно пора.
Она поправила платье, убедилась, что в коридоре пусто, и еще раз взглянув на возлюбленного, поспешила к балкону.
Демиург задумчиво смотрел с высоты на раскинувшийся город. Сансара, покинутая Истинными давным-давно, постепенно возвращала былое величие. Изначально остров являлся отражением частички легендарного Керидверна – мира лежавшего за пределами Перехода.
Когда она была маленькой, Демиург рассказывал ей о своем доме. Она любила истории об удивительных городах и землях, которые не знали ни войн, ни разрушений. О правителях – мудрых и справедливых. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Они бежали от войны, которая погубила все, что было им дорого, и оказались на границе Перехода. Их домом стал мир без магии. Истинным понадобилось немало времени, чтобы выжить.
Демиург сделал своих соплеменников смертными: он отобрал часть их сил, чтобы не пришлось искать новый приют. Оставаясь единственными бессмертными, Демиург и Мааре скрывались в тени, наблюдая как живут потомки тех, кого они когда-то знали. Так могло бы продолжаться, если бы не родилась она. Истинным пришлось вновь заявить о себе. Демиург забрал Кхалессу и вернулся с сестрой на Сансару. Многие из заклинателей пошли за ним, признав его силу и величие, но Хранитель оставлял в союзниках не всех. Остальным он просто стирал память.