Зверь в отражении. Одержимый
Шрифт:
– Каково это, воскреснуть? – он ехидно усмехнулся и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
– Тебя это не касается.
Улыбка мага стала шире.
– Одна проклятая сущность одержима другой. Как думаешь, долго протянешь? Вы оба?
Фенрир не счел нужным отвечать.
– Ослиное упрямство ты позаимствовал у Маккивера, или это и твоя черта? Лиам идиот, вряд ли он задумывался о последствиях. Каждый из вас слишком силен, и исход может быть только один.
Кхалесса слушала внимательно, но не вмешивалась. Когда за последним из магов захлопнулась дверь, она подошла к нему.
« –
Фенрир бросил взгляд на заклинателя, но мысли то и дело цеплялись за его последние слова.
« – В темнице у Лиама прозябает занятный персонаж», – Проклятый улыбнулся, перебирая воспоминания Гаррета. Он уже выбрал того, кто поможет ему в этом. Не связанный узами ликан, слышащий зов.
« – С его помощью я найду девчонку быстрее, чем ты успеешь соблазнить Моргота».
Она приблизилась. Едва касаясь, провела губами по щеке и игриво прошептала на ухо
– Ревнуешь?
Он никогда не испытывал этого чувства. Ревность – слабость, а позволить себе слабость Фенрир не мог. У каждого из них было множество любовников, но все они оставались развлечением, проходили мимо, даже не задерживаясь в памяти. Сколько их было? Фенрир никогда не считал. Сотни раз ему клялись в обожании и поклонении, выкрикивали его имя в экстазе, называли единственным, надеялись на взаимность. Только чувства, что он испытывал, находясь с подопечной, затмевали всех и вся.
Как и то, что Гаррет чувствовал к девчонке, появившейся в его жизни всего пару месяцев назад. Когда Лиам готовился провести ритуал слияния, вряд ли он догадывался, насколько близких по духу личностей собирается запереть в одном теле. Зверя тянет к Истинной силе, но может статься, что он почувствует угрозу и тогда остановить его будет непросто. Нужно проявить немалую выдержку, чтобы совладать с желанием расправы. Гаррет прочувствовал это на своей шкуре, и ему пришлось использовать магические безделушки. Фенрир же научился сдерживать беснующееся существо, но прочая выдержка летела в бездну Тьмы.
Первое время он оставлял за собой несчетное количество трупов. На месте деревень и небольших городов, где он проходил, оставались выжженные поля, а смрадный шлейф смерти стал постоянным спутником. Только со временем он сумел обуздать кровавую жажду. После охота стала развлечением: Зверь и человек сумели поладить. Оказавшись в теле Гаррета Фенрир без труда смог использовать тот же прием. Существо, голодавшее веками, мурлыкало как котенок, когда ему позволили убивать.
Конечно, Истинная сила может подчинить себе Зверя, но на такое был способен лишь один человек, и Фенрир наделся, что он до сих пор крепко спит в своей гробнице в некрополе Сансары.
Он обнял Кхалессу, наслаждаясь ее теплом, наклонился к шее, вдохнул ни с чем не сравнимый аромат. Нет, он не ревновал, он сочувствовал тем, чьи косточки Древняя будет выплевывать после того, как наиграется.
– Через три дня девчонка будет у тебя.
Коротко, но страстно поцеловав Кхалессу, он ушел. Внутри все клокотало: Зверь предвкушал славную охоту.
– 4 —
Мариус безуспешно пытался унять дрожь в руках. Слишком долго он был лишен возможности использовать магию: когда Рагнар избавил его от ловушек, стало совсем невыносимо. Мир
Когда за Проклятым захлопнулась дверь, стало совсем неуютно. Знакомая мина Маккивера хоть немного отвлекала, пусть он и не был собой, но вот смотреть на ту, о ком ему в детстве рассказывали легенды – то еще удовольствие. Мариусу казалось, что перед ним бомба с часовым механизмом, и она вот-вот рванет. Не скрыться, не убежать. Размажет по стенке в два счета.
– Скажите прямо, миледи, вас покорило мое обаяние или же вы освободили меня с иной целью?
За два месяца заклинатель смирился со своей участью. Никаких проблем, политики и заговоров на каждом углу. О нем будто все забыли. Из камеры его перевели в приличную комнату, где имелся душ и туалет. Кормили три раза в день. Если бы не охрана за дверью и наличие оков, можно было подумать, что Лиам отправил его в дом отдыха. Стражники даже делились с ним последними новостями. Только с Многоликой он больше не виделся, а новость о смерти Мадлен на долгое время выбила из колеи.
Стрикс – мерзкий ублюдок. Его стоило задушить еще во младенчестве. Именно из-за таких фанатиков вечно лилась кровь, с пеной у рта они доказывали всем свою правоту, а те, кто не желал соглашаться, заканчивали плохо. Таким был отец, и кто знает, быть может, Мариус сам уподобился бы им, не смешай Многоликая все карты. Моргот твердо решил – если выживет и судьбе будет угодно свести его со Стефаном лицом к лицу, он не упустит возможности отправить его на тот свет.
Против воли Мариус внимательно рассматривал Древнюю.
На ней было платье песочного цвета, пошитое на манер блио 2 . По бокам длинной юбки – разрезы. Стройные ноги в черных облегающих брюках, на левом бедре ножны. Длинные волосы, собранные в высокий хвост, открывали плечи и шею. Изящная, грациозная, она подошла совсем близко, и заклинатель с трудом заставил себя остаться на месте. Глядя в глаза этой женщине, он ощущал себя как на краю обрыва: черная беспросветная бездна, в которую сорвались тысячи тысяч.
– Ты был одним из тех, кто пытался помешать планам Лиама и моему воскрешению.
2
Женская и мужская одежда. Для женского блио были характерны длинные рукава: окончание рукава иногда расширялось до такой степени, что они доставали до земли. Также была характерна шнуровка по бокам и на животе.
– Виновен, – Моргот пожал плечами.
– Кем ты меня считаешь, Мариус? Злой ведьмой из сказки?
– Я не знаю, кто вы, и не знаю, чего ожидать.
Рука на подлокотнике кресла дрогнула, что не укрылось от Кхалессы. Он погасил едва вспыхнувшую искру плетения. Основа слабого щита была готова, на случай если Древней надоест вести непринужденную беседу, но Мариус сомневался, что от заклятия будет хоть малейший толк.
– Ты честен, Моргот, – улыбнулась она. – Уже это делает тебя не таким как остальные. Они прячут свой страх за любезностью и не прекращают лебезить, в надежде получить то, чего не достойны. Ты заслуживаешь доверия.