Зверь
Шрифт:
— Мы что, пойдем туда без оружия? — возмутился Беленький.
— Ну почему? Баллоны с нервно-паралитическим, веселящим и горчичным газом, светошоковые гранаты, пневматические пистолеты, снаряженные шприц-капсулами. Наполнитель — слабый раствор дитилина. Все. Никакой стрельбы-пальбы. Это не боевая операция. К тому же она неофициальна и, значит, не санкционирована «сверху». В случае провала высокое начальство «сделает глаза» и по-тихому отвалит в сторону. Попадетесь — на нашу помощь не рассчитывайте.
— Какие там камеры? — вдруг деловито
— ПК-5040. Угол поворота оптического зеркала — девяносто градусов. Время поворота — тридцать секунд. Угол обзора: пятьдесят — по горизонтали, сорок два — по вертикали.
— Значит, полный цикл — минута, — задумчиво протянул Трубецкой. — В таком случае у них должны быть «мертвые зоны». В течение сорока секунд, как минимум. Скорее всего по углам ограждения.
— Ну и что? — хмыкнул Беленький. — Ни деревьев, ни кустов, ни хрена. Получается, за сорок секунд нам придется пробежать триста метров по колено в грязище, вскарабкаться на забор, не потревожив кабельную сигнализацию, доскакать через все эти вытекающие волны и СВЧ-лучи до дома и вломиться внутрь. Нет, если у них там в охране сидят тупо-слепо-глухо-немые, тогда нормально. Можно попробовать.
— Нет, — упрямо заявил Трубецкой. — Камеры должны быть наклонены таким образом, чтобы хорошо просматривалось пространство под самой стеной. Так?
— Конечно, — подтвердил Красавец.
— В таком случае они не могут видеть далеко. Горизонтальный обзор слишком узкий. В поле зрения камер попадает коридор шириной метров десять и высотой около трех.
— И хрен ли толку-то? — саркастически усмехнулся Беленький. — Ты умеешь летать? Нет? Я тоже. Может быть, кто-нибудь из них умеет? — Он обвел взглядом всех присутствующих. — Нет? — И, вновь повернувшись к Трубецкому, сказал: — Вот так. Что-нибудь еще можешь предложить, умник? — Беленький наклонился вперед и неожиданно поинтересовался: — Слушай, куда ты все время смотришь?
— Никуда, — ответил тот спокойно.
— Я забыл предупредить… — вступил в разговор Красавец. — Дело в том, что Тимофей Васильевич — слепой.
— Чего? — выдохнули в один голос, не сговариваясь, остальные.
— Это правда, — произнес Трубецкой.
— Час от часу, — развел руками Беленький. — Мало у нас проблем, что ли? На хрен нам еще и слепой?
— Я объясню, — ровно сказал тот. — Во-первых, я слышу лучше, а двигаюсь тише любого из вас. Во-вторых, соображаю быстрее тебя…
— А ну, повтори? — Беленький вскочил, шумно отодвинув стул.
Гектор взглянул на фээсбэшников. Те и не подумали разнять спорящих. Стояли в сторонке, смотрели с улыбочками. Трубецкой же продолжал сидеть, не выказывая и тени беспокойства. Казалось, происходящее не имеет к нему никакого отношения. Беленький пошел вперед, огибая стол.
«А ведь он действительно неуклюжий, как медведь», — подумал Гектор.
— Повторить? — переспросил Трубецкой. — Пожалуйста. Во-первых, я лучше слышу и тише двигаюсь, во-вторых…
В
— Во-вторых, даже будучи слепым, я без труда справлюсь с троими такими, как ты.
— Кроме дзюдо, Тимофей Васильевич очень неплохо владеет айки-до и джиу-джитсу, — улыбаясь, объяснил Красавец. — К тому же он отличный генератор идей. Потому-то мы его и выбрали. И, кстати, вам же придется оставить кого-то у ворот, когда вы пойдете в дом, верно? На тот случай, если заявятся незваные гости. Тимофей Васильевич — отличный кандидат на эту роль. У него действительно превосходный слух.
Трубецкой отпустил Беленького. Тот поднялся, морщась, ощупал лицо, шею, локоть. Крякнул досадливо, буркнул:
— Ладно, беру свои слова назад. — Пробираясь на свое место, он пропыхтел тихо: — Впредь буду водиться только со слепыми.
Все засмеялись. Обстановка немного разрядилась. Бухнувшись на стул, Беленький поинтересовался:
— Эй, Гомер, а ты действительно хорошо слышишь?
— Действительно, — ответил Трубецкой.
— Надо будет поставить его на стреме, — предложил Беленький. — Даже если он и не обнаружит гадов вовремя, то уж наваляет им здорово.
— Ладно, вернемся к делу, — прервал его Гектор. — Что с камерами? Они действительно контролируют только узкий коридор?
— Действительно, — подтвердил Красавец. — Но камеры, установленные на крыше коттеджа, видят гораздо дальше.
— А ночью? Или в туман?
— Эй, ау, — помотал рукой Беленький. — А ты ничего не забыл? Как насчет часовых? Помнишь? Снижается видимость — выставляются часовые.
— Ну, допустим, нам удастся подобраться к стене, — поддержал его Ильин. — А дальше? Лезть через стену нельзя — сработает сигнализация. Летать, как мы уже установили, никто из нас не умеет… Выход?
— Парни, — вдруг смурно заявил Руденко, — чего мы мучаемся, головы себе ломаем? Раз эти ребята, — он кивнул на фээсбэшников, — нас пригласили, значит, у них есть план. Или я не прав?
— Абсолютно правы, — согласился Красавец. — Но нам очень хочется, чтобы вы выработали свой вариант действий.
— Почему? — спросил Трубецкой.
— Наш план, как мы ни старались, отдает профессиональщиной. Конечно, если вы ничего не придумаете, придется «работать» нашу схему, но это только в самом крайнем случае. Думайте, черт побери. Голова дана человеку не только для того, чтобы «в нее есть». Кстати, у новичков, как правило, получаются самые лучшие, простые и в то же время оригинальные разработки.