Зверь
Шрифт:
Без четверти. Он все сидел, разглядывая ползающие под дождем фигурки рабочих, пил кофе и думал, думал, думал. Лидка, милиция, похищение, все сплеталось в один гигантский запутанный клубок. И если с похищением еще как-то можно было разобраться, то наезд представлял абсолютно неразрешимую проблему. Странно, но Гектор даже не злился на лжефээсбэшников, людей, сначала подаривших ему надежду, а затем отнявших ее. Мысли расползались, как тараканы, в разные стороны. Затренькал телефон на столе. Гектор резко повернулся,
— Слушаю! Алло!
— Гектор? Это я, Боря, — послышался приглушенный отечественной чудо-связью застенчивый голос Жукута.
— Да, Борь. Что у тебя?
— Я все сделал, — басил штангист. — Номера у меня. Утром туда столько машин понаехало — кошмар. И все иномарки. Даже «Кадиллак» был. Прямо как в кино. Слушай, в какую историю мы влипли, а?
— В дерьмовую, — ответил Гектор. — Диктуй номера, я запишу.
— Хорошо. — Жукут послушно продиктовал номера.
— Отлично. Сейчас я позвоню Славе и Тимофею, потом одному приятелю. Возможно, он нам поможет. Встретимся в четыре на Пушкинской, у памятника. Идет? Выдержишь?
— Нормально. Сейчас покемарю пару часиков и буду как новенький.
— Давай. А хочешь, мы можем к тебе приехать.
Жукут замялся:
— Извини, но… Это, наверное, не очень удобно. Я ведь на квартире у приятеля живу. Они ж меня на этом поймали. Обещали с жильем помочь… Теперь вот и с работы, наверное, погонят. У нас организация коммерческая, долгие загулы не поощряются. — Жукут тяжело вздохнул.
— Понятно. Ты где подвизаешься-то?
— В «Динамо», инструктором по «железу».
— Ясно. Если вывернемся, может, с работой помогу. Должность преподавателя физкультуры в ПТУ устроит? Не «Динамо», конечно, но зарплату не задерживают, и график работы довольно свободный.
— Конечно, — ответил Жукут. — Вполне. Хорошая работа. Я детей люблю.
— Ты их просто не знаешь, — усмехнулся Гектор. — Ладно. Поговорим потом, когда все закончится. Значит, в четыре на «Пушке», в сквере у «России».
— Хорошо. До свидания, Гектор. Спасибо.
— Не за что пока, Борь. До встречи.
В трубке запищали короткие гудки.
Сначала Гектор позвонил Руденко. Арбалетчик бодрствовал и к телефону подошел сразу.
— Привет, — выпалил он.
Гектор назвал арбалетчику место и время встречи.
— Придешь?
— А как же. Обязательно.
Гектор набрал номер Трубецкого. Тот, судя по всему, спал, долго не подходил, а когда все-таки ответил, голос его звучал сонно и вяло.
— А-а-а, привет, — протянул он. — Жукут позвонил?
— Точно.
— Я так и думал. Номера у него?
— Да.
— Ну и отлично. — Трубецкой помолчал секунду, а затем поинтересовался с любопытством: — Ты какой-то смурной. Случилось что-нибудь?
— С чего это ты взял? Ничего не случилось. Все отлично.
— Да брось заливать-то.
Гектору не хотелось навешивать на Трубецкого свои проблемы.
— Ни в чем.
— Ты мне не доверяешь?
— С чего ты взял?
— Тогда колись давай. Пойми, голова садовая, личная жизнь осталась во вчера. Твоя, моя, всех нас. Ее теперь нет. Наши слабости — это то, на чем могут сыграть ищейки. А стоит засветиться одному — за ним тут же полетят остальные. Вопрос не в том, узнаю я о тебе что-то новое или нет. Вопрос в том, сумеем мы избежать возможной ловушки или попадемся. Умрем или останемся жить. Дошло, наконец?
— Дошло, — ответил Гектор.
— Тогда рассказывай.
— На чем поймали тебя?
— В смысле?
— Что пообещали тебе наши «фээсбэшники»? Жукуту — квартиру, а тебе?
— А-а-а, ты об этом. — Трубецкой выдержал паузу, словно давя в себе что-то очень важное, преодолевая какой-то внутренний барьер. Когда он снова начал говорить, голос его звучал ровно, даже с некоторой долей беспечности. — Глаза. Они пообещали оплатить операцию в одной из лучших клиник Европы. Семь лет назад, на соревнованиях, партнер по схватке неудачно провел бросок. Что-то у него не получилось, я ударился головой и ослеп. Врачи сказали: ущемлен какой-то нерв. Честно говоря, я так и не понял до конца, что же произошло. Раз — и темнота. Это можно вылечить, но нужна какая-то очень дорогая операция. Денег у меня нет, а эти двое сказали, что все расходы оплатит их ведомство. Из специального фонда. Вот так. А что они обещали тебе?
Гектор в двух словах описал случившееся с Лидкой. Трубецкой слушал внимательно. Когда Гектор закончил рассказ, он вздохнул:
— Да, история, конечно, пренеприятная, но могу тебя утешить. Скорее всего этот сбитый человек жив. Или же он никому не нужен.
— С чего ты взял?
— А с того, что твою дочь никто не ищет.
— Ты уверен?
— Думаю, милиции не составило бы труда найти машину профессорского отпрыска. При наличии свидетеля они бы это сделали за час-два. Раз до сих пор не пришли, скорее всего и не придут, но выяснять это в милиции я тебе не советую. Если твоя дочь придет к ним сама, они в нее вцепятся двумя руками. Как-никак жирная галочка в отчете.
— Черт… — Гектор даже засмеялся от облегчения. — Надо же… Ты себе даже представить не можешь, какой камень у меня с души свалился.
— Почему же, очень даже могу. У тебя прежний голос. Как утром. — Трубецкой вздохнул: — Если бы и мою проблему можно было решить так же просто. Ладно. — Он мгновенно перешел на деловой, собранный тон: — Что делаем дальше?
— Встречаемся сегодня в четыре на Пушкинской, в сквере у «России».
— Я буду.
— До встречи.