Зверь

Шведов Сергей Владимирович

Василиса Радзинская с блеском оправдывала характеристики, данные ей как жрецом Велеса Велимиром, так и неизвестными информаторами генерала Сабурова. По крайней мере, своим незаурядным внешним видом. Это была довольно рослая брюнетка, лет тридцати, с безупречной фигурой и холеным красивым лицом. Одета она была в деловой костюм бежевого цвета, и лишь черные густые волосы, распущенные по плечам, намекали гостям на то, что перед ними все-таки не «синий чулок», а женщина, склонная к колдовству.

– Вы Воронин Герман Всеволодович? – спросила она, глядя прямо в глаза гостя.

– Вы

же ясновидящая, – уколол он ее, – могли бы и сами догадаться.

– Если бы вы знали, как я вас ненавижу, – с придыханием в голосе произнесла Василиса.

Герман не выразил по этому поводу ни малейшего удивления, чем, кажется, разочаровал хозяйку, ждавшую от него совсем другой реакции.

– Вы тоже женщина не в моем вкусе, – поделился с ясновидящей сокровенным Воронин. – Я предпочитаю томных блондинок с ямочками на щеках. Ну в крайнем случае согласен на шатенку, среди них тоже попадаются милые особы. А брюнетки всегда утомляли меня своей претензией на исключительность. Вы случайно не страдаете манией величия, сударыня?

– А если и страдаю, что с того? – надменно поджала губы Радзинская.

– Ничего, – пожал плечами Воронин. – По долгу службы мне часто доводилось общаться с психопатками. Вы позволите нам сесть, или мы будем разговаривать стоя?

– Садитесь, – холодно кивнула Радзинская и торжественно опустилась в кресло, закинув при этом ногу на ногу. Разрез на ее юбке был довольно высок и позволял заинтересованному наблюдателю любоваться изящной ножкой надменной жрицы. Посетителям пришлось воспользоваться стульями, поскольку в кабинете было только одно кресло. Воронин поставил свой стул напротив хозяйки и сейчас почти касался коленом ее роскошного бедра.

Клыков с Бубновым скромно расположились за спиной бывшего опера.

– Так в чем причина вашей ко мне ненависти, дорогая Василиса?

– Это наследственное, – томно отозвалась ясновидящая. – Вы ведь из рода оборотней, известного в России своими бесчинствами.

– Так и вы – ведьма, – не остался в долгу Воронин.

– Ведьма – это всего лишь женщина, обладающая знаниями, недоступными заурядным людям. Если вы хотели меня оскорбить, вам следовало более тщательно выбирать выражение.

– Помилуйте, сударыня, я отлично знал, что делаю вам комплимент, – ласково улыбнулся Герман. – Равным образом и вы мне польстили, назвав оборотнем.

– С моей стороны это не лесть, а всего лишь констатация факта, – надменно бросила Василиса. – Вы должны были умереть там, у камня, но этой мореевской бабе зачем-то понадобилось вас спасти. Вы ее обольстили?

– Разумеется, – не стал отрицать Герман. – А почему именно я должен был умереть?

– Потому что вы прямой потомок Зверя Арконы. Ваш прадед был его сыном. Страшный человек. Если его вообще можно назвать человеком. Его кости гниют у Горюч-камня.

– Откуда вы знаете?

– От фельдфебеля Рильке. Слышали о таком? Его привезли весной тысяча девятьсот сорок второго года в Вевельсбург. Мой прадед Вацлав Радзинский работал в Аннанербе. Он оставил записи, которые потом попали ко мне.

– И эсэсовцы терпели возле себя поляка?

– Вацлав Радзинский был наполовину немцем, но не это главное. Он обладал даром. Даром предвидения. Знаменитый Вольф Мессинг ему в подметки не годился. К работе в Охранном отделении его привлек сам Зубатов.

– А кто он такой, этот Зубатов?

– Очень умный человек. Он пытался нетрадиционными методами остановить приближающуюся революцию. Вы о попе Гапоне слышали?

– Допустим.

– Его тоже привлек к работе Зубатов. К сожалению, в России никогда не ценили умных людей. Грянула революция, и мой отец эмигрировал в Германию. Какое-то время он выступал с психологическими опытами, демонстрируя незаурядный дар гипнотизера, но с приходом к власти нацистов вынужден был сотрудничать с ними. Вот тогда он и повстречался с фельдфебелем Рильке.

– И что в конце концов стало с вашим прадедушкой?

– Он погиб в Детмольде в 1945 году. Прабабушка к тому времени уже умерла, а моего дедушку арестовали, и он десять лет провел в сталинских лагерях. К счастью, ему удалось сохранить бесценные записки своего отца. Недавно я извлекла их из тайника. Они хранились в одном из берлинских домов. Из этих записок я узнала, кем был ваш прадедушка, Герман Воронин, и о том, как важно убить вас раньше, чем вы доберетесь до оберега. Это я подсказала Светлане, чтобы она обратилась за поддержкой к Клыкову, поскольку знала о ваших с ним дружеских отношениях. К тому времени вы уже сидели без работы и охотно откликнулись на зов людей, попавших в беду. К сожалению, я тогда не знала, что оберег находится в России. Ведь он должен был храниться в семье фон Бюловых. Я видела фотографию черного ворона у Макса и решила, что она сделана совсем недавно. Меня утешает только то, что вы не знаете, как пользоваться оберегом и не сумеете его правильна применить.

– Макс находится у вас?

– Разумеется, нет.

– Но вы слышали, что он пропал?

– Возможно, – криво усмехнулась Василиса. – Думаю, Макс найдется в свой черед. Живым или мертвым.

– Жутковатое пророчество, госпожа ясновидящая, – покачал головой Воронин. – Я все же думаю, что Макса фон Бюлова похитили вы, и вынужден буду сообщить о своих подозрениях в прокуратуру.

– Это ваши проблемы, господин Оборотень, – холодно бросила Радзинская. – Я согласилась на встречу с вами по одной простой причине: вы должны знать, что либо Зверь убьет вас, либо вы убьете Зверя.

– Спасибо за заботу, сударыня, – склонил голову в поклоне Воронин.

– При чем тут забота, – высокомерно вскинула выщипанную бровь Василиса. – Я просто использую вас. У меня все, господин Оборотень. Я вас больше не задерживаю.

– До скорого свидания, – склонил голову в поклоне Герман.

На выходе из дома ясновидящей Воронина уже поджидали. Трое вежливых парней, предъявив удостоверения, попросили Германа следовать за ними. Воронин не возражал, лишь бросил оторопевшему Славке ключи от машины. Его слегка удивило только, что «добры молодцы» доставили проштрафившегося гражданина не в отделение милиции, а прямо в прокуратуру. Однако, увидев просветленный лик следователя Пескова, он пришел к выводу, что наша правоохранительная система работает куда оперативнее, чем это принято думать.