Зверь
Шрифт:
Тишина – первое, что я заметила. Было слишком тихо и… пусто. Я уж было подумала, что Сойер сказал правду, но услышала тихие шаги. Из-за угла показался Макс. В одних спортивных штанах низко сидящих на его бедрах он подошел к своему месту и сел на лавку, опуская рядом с собой скрученный эластичный бинт и банку с чем-то похожим на мазь.
Осознав, что я вошла в мужскую раздевалку и таращусь на полуголого Зверя, я пискнула и закрыла глаза. Одно дело входить сюда, когда мне нужно взять интервью у хоккеистов, другое дело входить в остальное время, к тому же, помимо Макса здесь
– Все что ты могла увидеть, ты уже увидела, и даже почувствовала в себе, нет смысла закрывать глаза.
Я нерешительно открыла один глаз, а затем и второй. Макс не смотрел на меня, он разматывал эластичный темно-синий бинт.
– Где тренер? Он говорил, что направится в раздевалку, – помедлив, спросила я.
Макс, наконец, поднял взгляд, прошелся по моей-его толстовке и остановился на глазах.
– Он уже ушел.
Мой взгляд невольно убежал вниз, охватывая вниманием его широкую мускулистую грудь и кубики пресса. Знаете, как бывает, когда ты садишься, и твой живот вдруг складывается гармошкой? Это было про меня, но не про Пауэлла. Живот его был твердым, а кубики пресса заставляли мою грудь тоскливо сворачиваться.
Тишина между нами стала почти неловкой.
– Позвать медицинского работника? – спросила я, кивая на бинт.
Макс криво усмехнулся.
– Не поверишь, но я сам мог сделать это.
Я сморщила нос от его колючего ответа и подошла ближе, хватая с лавки банку с мазью. Затем встала перед Максом, между его широко раскинутых ног и спросила:
– Где болит?
Он вскинул голову, и это, пожалуй, тот единственный случай, когда я могла насладиться такой мелочью, как превосходство в росте. Ладно, стоило ему встать, я потеряла бы это превосходство так же быстро, как и обрела.
– От шеи и до плеча и чуть спускаясь к лопатке.
Я кивнула и, открутив крышку банки, принялась наносить белую мазь на его кожу. Волосы Макса все еще были мокрыми после душа. А из-за мази в воздухе разносился запах трав.
Я водила по краешку его шеи и плечу, чувствуя расслабленные огромные мышцы Пауэлла под горячей кожей, которая от моих прикосновений, казалось, становилась еще горячее. Его глаза были устремлены на мое лицо. Он следил за мной так, как следят за кем-то от кого ожидают подвоха. Была мысль, что он мог просто разглядывать мое лицо, раз уж мы оказались в такой близости друг к другу, но эта мысль была абсурдна. Я не привлекала его настолько, чтобы любоваться мной. Моей задницей, грудью, другими сокровенными частями моего тела – возможно, но не лицом.
Мне не хотелось отстраняться от него, но и приклеить свои руки к его мощным плечам я не могла, поэтому поскорее потянулась за эластичным бинтом.
Близость его тела, прямой взгляд голубых глаз и тихое, но отчего-то тяжелое дыхание Макса зажигали в моей голове развратные мысли, которые я стоически прятала в самые дальние шкафчики своего сознания.
– Дай угадаю, ты об этом никому не сказал?
Макс громко фыркнул.
– Тебе не требуется вправлять мне плечо, просто зацепи крючки за моей спиной, это не так уж сложно.
А я уже и забыла каким грубым придурком он
Я промолчала, поджав губы, хотя очень хотелось ответить ему такой же грубостью. Обернула его плечо эластичным бинтом, зафиксировала крючки, и даже не взглянув на него, хотела уйти, но почувствовала его руки на своих ногах. Макс провел теплыми ладонями от подколенных чашечек до моих ягодиц и остановился там.
– Прости, – сказал он, пытаясь поймать мой взгляд. – Я злюсь из-за Даррелла.
Я проигнорировала его слова и ответила:
– Для человека, который с такой ответственностью относится к хоккею, ты ведешь себя как самый настоящий дурила.
Я имела в виду его нежелание обращаться к врачу.
– И чтобы это могло значить?
– Ты большой, тяжелый и бестолковый человек, – сузив глаза, пояснила я. – Ладно, я пришла сюда не за этим. Я знаю, что Майк сломал ключицу. Ты постарался?
Зверь помрачнел и отвел взгляд.
– Он очень неаккуратно играет. Я не буду выдавать все подробности, но когда ты тыкаешь своего противника ребром клюшки, будь готов к ответке, – буркнул Пауэлл.
– Бросаться снаряжением и бить других клюшкой – грязные приемчики, но я никогда не поверю, что из-за этого ты потерял контроль. Настолько, что сломал Дарреллу ключицу.
– Не драматизируй, наверняка там просто трещина. Вернется через месяц, может через полтора.
– Но это отразится на его статистике. Сколько матчей пройдет в этот месяц, а то и два? Сколько очков он не забьет и сколько потеряет в виду отсутствия ассистов44?
Это была слишком холодная месть. Боль совсем не имела значения, гораздо важнее то, что Зверь вывел Даррелла из игры. Команда от этого не сильно пострадает, ведь Майк не самый лучший бомбардир, кроме того у Дьяволов есть и другие форварды. Изменят состав и будут играть. А хорошей статистики, за которой гонится каждый хоккеист, Дарреллу не видать.
– Это меньшее из того, что могло его ждать. Он ударил тебя! Хотя сам от малейшего толчка плачется как девчонка! – вспылил Зверь.
Вот и правда. Мои руки невольно сжали его плечи, и только сейчас я осознала то, в каком положении мы находились. Его руки на моей заднице, крепко сжимают меня, а мои на его голых плечах.
Дьявол.
– Ты ведь пообещал не трогать его.
– Я обещал не портить свою карьеру, как видишь, моя карьера в порядке.
– И тренер просто спустил тебе это с рук? – спросила я. Но впервые в жизни, мне – человеку, который не приветствовал «грубой» игры в хоккее, не хотелось, чтобы Макс получал наказание.
– Я же говорю, моей вины тут нет. Майку следует быть внимательнее на льду.
Я поймала взгляд Пауэлла и поняла, что он не признается в этом. Но я знала правду.
– Не нужно было делать этого, – сказала я, перемещая свою ладонь на его щеку.
Челюсть Макса напряглась.
– Не нужно было руки распускать. Не прощай его, не давай ему очередной шанс.
Его слова заставили меня покрыться мурашками.
– Почему я должна отступить?
Конечно же, я не собиралась сходиться с Майком, но то, что сказал Макс…