Звери у двери
Шрифт:
– Какого хрена?
– осведомился я и парень швырнул второй нож.
Результат оказался тем же самым: клинок громко звякнул, ударившись о камни. Вот только теперь до меня дошло: при таком броске нож просто не мог лететь мимо - он летел сквозь меня. Однако, прежде чем я успел в полной мере переварить эту невероятную мысль, меня охватила дикая ярость: этот мелкий говнюк пытался меня прикончить!
Высота была не меньше трёх метров, но я преодолел её в один прыжок, разом оказавшись около тощей фигурки в одних латаных штанах, непонятного цвета. Мальчишка тотчас отпрыгнул назад и в его
Парень нервно обернулся: около ближайшего домика ещё парочка, подобных ему, напряжённо смотрела в нашу сторону. Как выяснилось мгновением позже, нервный взгляд был всего-навсего отвлекающим манёвром: стоило мне отвести взгляд, и говнюк тут же оказался рядом, всадив стилет мне под ребро.
Попытался всадить. От удара, нанесённого в пустоту, паренька развернуло вокруг оси, а оружие вылетело из пальцев и запрыгало по земле. Однако, мальчуган оказался проворным, точно обезьяна и мгновенно восстановил равновесие, попытавшись схватить нож. И у него бы получилось, если бы я не успел поставить ногу на лежащий клинок. Простым совпадением оказалось присутствие длинных грязных пальцев злобного парнишки на рукояти. Громкий вопль возвестил о временном перемирии. Между нами, двоими. Потому как парочка наблюдателей определённо имела намерение вмешаться. Пришлось принять некоторые превентивные меры.
Я наклонился и подняв обронённое оружие, приставил лезвие к горлу пленника. Нет, пока ему ничего не угрожало (хоть очень хотелось сделать нечто членовредительское), но, со стороны, всё выглядело весьма угрожающе.
– Прикажи своим, проваливать, - тихо шепнул я, - иначе тебе - конец.
– Как Шпеньке?
– процедил, сквозь сжатые зубы, парнишка и пустил в меня луч ненависти, - чёртов упырь!
Ну, теперь-то хоть понятно, откуда такая сильная любовь. Должно быть это коллега мёртвого засранца, которому тот вчера посылал сигналы, во время нашей совместной прогулки.
– Пока я никого убивать не собираюсь, - ох, сказал бы мне три дня назад кто-то эдакое пафосное - засмеял бы, - но если твои дружки немедленно не отвалят, придётся передумать. Давай, просто поговорим.
Паренёк свистнул сквозь щербатые зубы и взмахнул свободной рукой. Однако его друзья продолжали неуверенно топтаться на месте, пряча руки под лохмотьями одежды. Я нажал на стилет и второй свист оказался громче, а жест - гораздо энергичнее. На этот раз возражений не было, даже безмолвных. Оборванцы исчезли в малозаметных переулках, а мы остались один на один. Я поднял ногу и позволил пленнику растереть повреждённую конечность.
– Прежде всего, - сказал я, наблюдая за каждым движением собеседника. Его быстроту и ловкость я уже успел оценить, - хотелось бы знать имя того, кто так настойчиво пытался меня прикончить.
– Никак нельзя ламиям имя говорить, - угрюмо буркнул пацан и его лицо перекосилось нервной гримасой, - Шпенька, дурень, язык распустил и что с ним? Спёкся Шпенька!
М-да, встроенный переводчик выдавал те ещё варианты!
– Поверь мне, - доверительно сказал я, - твой Шпенька спёкся совсем по другой причине. Сам знаешь, как бывает: не то время, не то место...Проще говоря: нехрен лазить ночью по чужим домам.
Ну да, кому я это говорю? Это же - местная гопота и на жизнь они зарабатывают именно этим.
– Он никого не собирался убивать, - парень насупился, - просто тихонечко бы снял рыжьё и отвалил. А я ему, балбесу, говорил: никак нельзя к ламиям поночи шастать! Сегодня с утра пошёл за ним, а он уже холодный. Всё равно, не прощу тебя!
– Ты разбиваешь моё сердце, - мне было плевать, - но всё-таки, как тебя зовут, неуловимый мститель?
– Ножиком кличут, - он вытер нос, - потому как я ножики без промаха бросаю. Точнее, всегда бросал...А сегодня, непонятное приключилось.
– Сильно переживаешь из-за этого?
– ох, ну у него и взгляд: пришьёт почище ножика, - ладно, признаю: нехорошо с твоим другом получилось. Честно говоря, случайно всё вышло, не хотел я этого.
У меня в голове появилась совершенно безумная мысль, отголосок разговора с Ильёй. Передо мной стоял местный житель, в совершенстве знавший все закоулки города и жителей, их населявших.
– Но я готов загладить свою вину, - он изумлённо вытаращился на меня, - слушай, Ножик, думаю, мы могли бы очень помочь друг другу. У тебя, наверняка, имеются знакомые, которых ты недолюбливаешь; коллеги по ремеслу, мешающие работать; ну, в общем те, от кого бы ты хотел избавиться. Ведь есть?
Он молча кивнул и прищурился. Кажется, до него начало доходить, к чему я веду. Ушлый паренёк. А у меня, если честно, от собственных мыслей холодело внутри. Очень сильно холодело. Потому как - нечеловеческие это были мысли.
– Значит вы, упыри, будете жрать моих врагов, - медленно произнёс Ножик и на его губах появилась странная усмешка, - если про ентот фортель дознаются попы, меня запросто вздёрнут. Даже судить не станут. А может я лучше сам им сообщу, про нечисть поганую?
– И что это тебе даст? В рай, вне очереди?
– он гыгыкнул, - а так, и тебе - хорошо и нам.
– Ладно, упырь, - он стукнул кулаком о колено, - добазарились. Когда начинаем?
– Чем скорее - тем лучше. Сегодня, - холод внутри усиливался с каждым мгновением, - можешь уговорить кого-нибудь зайти в наш дом? Остальное - не твоего ума дело.
– Проще простого! Тут, опосля Напасти, по району дохтур шастает, с тремя монашками, вроде как за хворыми следит, гнида толстая! Так эта скотина, уже несколько раз сдавала меня стражникам. Я ему сболтну, дескать больные опять у Водомера объявились, а ты уж не плошай, как обещался, так и сделай.
Подумать только: я, с каким-то средневековым бандитом, пубертатного возраста, договариваюсь прикончить доктора, помогающего людям. А ведь раньше всегда представлял себя в роли защитника слабых от таких вот... "Каких?
– осведомился внутренний голос, - таких, как ты? И что тебе до людей?" Возразить оказалось просто нечего. Поэтому я только кивнул головой и подошёл к щербатому мшистому бордюру, проходящему по краю набережной.
– Очень скоро сюда возвернутся большие банды, - сказал, за моей спиной, Ножик, - из тех, которые успели отвалить перед Напастью. Самим нам не справиться, но ты обещался помочь.