Зверобой (Художник Г. Брок)
Шрифт:
— Смеяться над вами, Зверобой?! Неужели вы хоть на одну минуту можете подумать, что я способна поставить вас на одну доску с Гарри Марчем? Нет, нет, я не настолько глупа! Никто не может сравнить ваше честное сердце, мужественную натуру и простодушную правдивость с шумливым себялюбием, ненасытной жадностью и заносчивой жестокостью Гарри Марча. Самое лучшее, что можно сказать о нем, заключается в двух его кличках — Торопыга и Непоседа, которые не означают ничего особенно хорошего. Даже мой отец, хотя он и занимается в эту минуту тем же самым делом, что и Гарри, отлично понимает разницу между вами. Я знаю наверное, потому что он сам сказал мне об этом.
Юдифь была чувствительная и непосредственная девушка.
— Благодарю вас, Юдифь, благодарю вас от всего сердца, — ответил охотник. Скромность помешала ему истолковать в лестном для себя смысле слова и поступки девушки. — Благодарю вас, если все, что вы сказали, действительно правда. Гарри — мужчина видный, он словно самая высокая сосна на этих горах, и недаром Змей прозвал его так. Но одним нравится красивая внешность, а другим — только хорошее поведение. У Гарри есть уже одно из этих преимуществ, и от него самого зависит приобрести другое или… Тсс… тсс… тсс… Это голос вашего отца, девушка, и, кажется, он на что-то сердит.
— О, господи, когда же наконец прекратятся эти ужасные сцены! — воскликнула Юдифь, уткнув лицо в колени и закрывая руками уши. — Иногда мне хочется совсем не иметь отца!..
Это было сказано с величайшей горестью. Неизвестно, что могло бы сорваться с ее губ в следующую минуту, если бы у нее за спиной не прозвучал вдруг ласковый, тихий голос:
— Юдифь, мне следовало бы прочитать одну главу из Библии отцу и Гарри, это удержало бы их от новой поездки по такому страшному делу… Позовите их сюда, Зверобой, скажите им, что очень хорошо будет для них обоих, если они вернутся и выслушают мои слова.
— Ах, бедная Гетти, вы плохо знаете, что такое жажда золота и жажда мести… Но все-таки у них что-то там не в порядке, Юдифь. Ваш отец и Непоседа ревут, как медведи. Чингачгук почему-то молчит. Я не слышу его боевого клича, который должен был пронестись над горами.
— Быть может, небесное правосудие покарало Чингачгука, и его смерть спасла жизнь многим невинным.
— Нет, нет, если таков закон, то пострадать должен был не один Змей. Несомненно, до драки у них дело не дошло; вероятно, в лагере никого не оказалось, и они возвращаются несолоно хлебавши. Поэтому-то Непоседа рычит, а Змей безмолвствует.
В это мгновение со стороны челнока донесся всплеск брошенного в воду весла: Марч с досады забыл о всякой осторожности. Зверобой убедился в правильности своей догадки.
Так как парус был спущен, а ковчег плыл по течению невдалеке от челнока, то через несколько минут охотники услышали тихий голос Чингачгука, указывавшего Хаттеру, куда надо править. Затем челнок причалил к барже, и искатели приключений поднялись на борт. Ни Хаттер, ни Непоседа не сказали ни слова о том, что с ними случилось. Лишь делавар, проходя мимо своего
Теперь возник вопрос, что делать дальше. После короткого и весьма угрюмого совещания Хаттер решил, что всего благоразумнее будет провести ночь в непрерывном движении, так как этим способом легче всего избежать внезапной атаки. Затем он объявил, что они с Марчем намерены лечь спать, чтобы вознаградить себя за бессонную ночь, проведенную в плену. Так как ветер не унимался, то решили плыть прямо вперед, пока ковчег не приблизится к противоположному берегу.
Договорившись об этом, освобожденные пленники помогли поднять паруса и затем растянулись на тюфяках, предоставив молодому охотнику и Чингачгуку следить за движением баржи. Зверобой и делавар охотно на это согласились, так как, ожидая встречи с Уа-та-Уа, они и не думали спать. Друзья нисколько не огорчились тем, что Юдифь и Гетти остались на палубе.
Некоторое время баржа дрейфовала вдоль западного берега, подгоняемая легким южным ветерком. Скорость судна не превышала двух миль в час, но этого было вполне достаточно, чтобы вовремя добраться к условленному месту.
Зверобой и Чингачгук изредка обменивались короткими замечаниями, думая о том, как освободить Уа-та-Уа. Внешне индеец казался совершенно спокойным, но на самом деле, по мере того как минута шла за минутой, им овладевало все возраставшее волнение. Зверобой стоял у руля, направляя ковчег поближе к берегу. Это позволяло держаться в тени, отбрасываемой лесами, и давало возможность заметить малейшие признаки нового индейского становища на берегу. Таким образом они обогнули низкий мыс и поплыли уже по заливу, на севере которого и находилось условленное место, служившее конечной целью плавания. Оставалось пройти еще около четверти мили, когда Чингачгук молча подошел к своему другу и указал рукой прямо вперед: небольшой костер горел как раз у самой окраины кустов, окаймлявших южный берег мыса; не оставалось никакого сомнения, что индейцы внезапно перенесли свой лагерь на то самое место, где Уа-та-Уа назначила свидание.
Глава XVI
Открытие это имело чрезвычайно важное значение в глазах Зверобоя и его друга. Во-первых, они боялись, как бы Хаттер и Непоседа, проснувшись и заметив новое местоположение индейского лагеря, не вздумали учинить на него новый налет; во-вторых, теперь стало гораздо рискованнее высадиться на берег для встречи с Уа-та-Уа; наконец, в результате перемены вражеской позиции могли возникнуть всевозможные непредвиденные случайности.
Делавар знал, что час свидания приближается, и не думал больше о воинских трофеях. Он поспешил договориться со своим другом о том, что не следует будить Хаттера и Гарри, которые могли помешать осуществлению намеченного плана.
Ковчег продвигался вперед очень медленно; при той скорости, с которой они плыли, нужно было по крайней мере четверть часа, чтобы достигнуть косы. Благодаря этому у обитателей ковчега оставалось достаточно времени для размышлений. Индейцы, думая, что бледнолицые по-прежнему находятся в «замке», и желая скрыть от них свой костер, зажгли огонь на самой южной оконечности мыса. Здесь он был до того заслонен густыми кустами, что даже Зверобой, лавировавший то влево, то вправо, временами терял его из виду.