Зверобой
Шрифт:
– Я боюсь, что бедная простушка Хетти неспособна понять, что за тщеславие, пустота и ветреность прячутся за красивой внешностью Гарри Непоседы. Она говорит о нем во сне, а иногда выражает свои чувства даже наяву.
— Значит, вы предполагаете, Джудит, что ваша сестра затеяла какое-то нелепое дело, чтобы спасти отца и Непоседу, и одна из наших пирог может попасть из-за этого в руки мингам?
— Боюсь, что так, Зверобой. Бедная Хетти вряд ли сумеет перехитрить дикарей.
Пирога с фигурой Хетти, стоявшей на корме, продолжала смутно маячить во мраке. Но, по мере того как ковчег удалялся, очертания пироги расплывались в ночной тьме. Было совершенно очевидно, что нельзя терять времени, иначе она окончательно исчезнет во мраке. Отложив ружья в сторону, мужчины взялись за весла
Зверобой и его товарищ гребли со всей энергией, на какую только были способны, а Хетти слишком волновалась, так что погоня, вероятно, вскоре закончилась бы тем, что беглянку поймали бы, если бы она несколько раз совершенно неожиданно не изменяла направления. Эти повороты дали ей возможность выиграть время и заставили ковчег и пирогу войти в полосу глубокой тьмы, очерченной тенями холмов. Расстояние между беглянкой и ее преследователями постепенно увеличивалось, пока наконец Джудит не предложила друзьям бросить весла, так как она совершенно потеряла пирогу из виду.
Когда она сообщила эту печальную весть, Хетти находилась еще так близко, что могла слышать каждое слово сестры, хотя Джудит старалась говорить как можно тише. В то же мгновение Хетти перестала грести и затаив дыхание ждала, что будет дальше. Над озером воцарилась мертвая тишина. Пассажиры ковчега тщетно напрягали зрение и слух, стараясь определить местонахождение пироги. Джудит склонилась над бортом в надежде уловить какой-нибудь звук, позволивший бы определить направление, по которому удалялась сестра, тогда как-оба ее спутника, тоже наклонившись, старались смотреть параллельно воде, ибо так было легче всего заметить любой предмет, плававший на ее поверхности. Однако все было напрасно, и усилия их не увенчались успехом. Все это время Хетти, не догадываясь опуститься на дно пироги, стояла во весь рост, приложив палец к губам и глядя в ту сторону, откуда доносились голоса, словно статуя, олицетворяющая глубокое и боязливое внимание. У нее хватило смекалки отвязать пирогу и бесшумно отплыть от ковчега, но дальше, как видно, все способности изменили ей. Даже повороты пироги были скорее следствием нетвердости ее руки и нервного возбуждения, чем сознательного расчета.
Пауза длилась несколько минут, в течение которых Зверобой и индеец совещались на делаварском наречии. Затем они снова взялись за весла, стараясь по возможности не производить шума. Ковчег медленно направился на запад, к вражескому лагерю. Подплыв на близкое расстояние к берегу, где мрак был особенно густой, судно простояло на месте около часа в ожидании Хетти. Охотник и индеец полагали, что, как только девушка решит, что ей больше не грозит преследование, она направится именно в эту сторону. Однако и этот маневр не удался. Ни единый звук, ни единая промелькнувшая по воде тень не указывали на приближение пироги. Разочарованный этой неудачей и сознавая, как важно вернуться в крепость, прежде чем она будет захвачена неприятелем, Зверобой направил судно обратно к «замку», с беспокойством думая, что его старания овладеть всеми пирогами, находившимися на озере, будут сведены на нет неосторожным поступком слабоумной Хетти.
Глава X
Но в этой дикой чаще
Кто может глазу доверять иль уху?
Скалистые провалы и пещеры
На шелест листьев, крики птиц ночных,
Треск сучьев резкий, завыванья ветра
Протяжным отвечают эхом.
Страх и в то же время расчет побудили Хетти положить весло, когда она поняла, что преследователи не знают, в каком направлении им двигаться. Она оставалась на месте, пока ковчег плыл к индейскому
46
Перевод Л. Рубинштейна.
Впрочем, она хотела не только замести следы: при всей своей простоте Хетти Хаттер была одарена от природы инстинктивной осторожностью, которая так часто свойственна слабоумным. Девушка отлично понимала, что прежде всего надо не дать ирокезам возможности захватить пирогу. И давнее знакомство с озером подсказало ей, как проще всего сочетать эту важную задачу с ее собственным замыслом.
Как мы уже сказали, мыс, к которому направилась Хетти, выдавался далеко в воду. Если пустить оттуда пирогу по течению в то время, когда дует южный ветерок, то, судя по всему, эта пирога должна была, плывя прямо от берега, достигнуть «замка», стоявшего с подветренной стороны. Хетти решила так и поступить.
Не раз наблюдая за движением бревен, проплывавших по озеру, она знала, что на рассвете ветер обычно меняется, и не сомневалась, что если даже пирога и минует в темноте «замок», то Зверобой, который утром, несомненно, будет внимательно осматривать в подзорную трубу и озеро и его лесистые берега, успеет остановить легкое суденышко, прежде чем оно достигнет северного побережья.
Девушке понадобилось около часа, чтобы добраться до мыса. И расстояние было порядочное, да и в темноте она гребла не так уверенно. Ступив на песчаный берег, она уже собиралась оттолкнуть пирогу и пустить ее по течению. Но не успела она еще этого сделать, как вдруг услышала тихие голоса, казалось доносившиеся со стороны деревьев, которые высились позади нее. Испуганная неожиданной опасностью, Хетти хотела снова прыгнуть в пирогу, чтобы искать спасения в бегстве, как вдруг ей почудилось, что она узнает мелодичный голос Джудит. Наклонившись над водой, чтобы лучше слышать, Хетти поняла, что ковчег приближается с юга и непременно пройдет мимо мыса, ярдах в двадцати от того места, где она стояла. Это было все, чего она желала; пирога поплыла по озеру, оставив ее на узкой береговой полоске.
Совершив этот самоотверженный поступок, Хетти не сочла нужным удалиться. Деревья со склонившимися ветвями и кустарники могли бы скрыть ее даже при полном дневном свете, а в темноте там ничего нельзя было разглядеть даже на расстоянии нескольких футов. Кроме того, ей достаточно было пройти каких-нибудь два десятка шагов, чтобы углубиться в лес. Поэтому Хетти не двинулась с места, в тревоге ожидая последствий своей уловки и решив окликнуть пассажиров ковчега, если они проплывут мимо, не заметив пирогу.
На ковчеге снова подняли парус. Зверобой стоял на носу рядом с Джудит, а делавар — у руля. По-видимому, судно подошло слишком близко к берегу в соседнем заливе в надежде перехватить Хетти. И теперь беглянка совершенно ясно расслышала, как молодой охотник приказал своему товарищу изменить направление, чтобы не натолкнуться на мыс.
— Держи дальше от берега, делавар, — в третий раз повторил Зверобой по-английски, чтобы и Джудит могла его понять, — держи дальше от берега, мы здесь зацепились за деревья, и надо высвободить мачту из ветвей… Джудит, вот пирога!
Он произнес последние слова с величайшей серьезностью и тотчас же схватился за ружье. Догадливая девушка мигом сообразила, в чем дело, и сказала своему спутнику, что пирога эта, наверное, та самая, в которой бежала ее сестра.
— Поворачивай баржу, делавар! Правь прямо, как летит пуля, пущенная в оленя… Вот так, готово!
Пирогу схватили и привязали к борту ковчега, спустили парус и остановили ковчег при помощи весел.
— Хетти! — крикнула Джудит. В ее голосе звучали любовь и тревога. — Слышишь ли ты меня, сестра? Ради бога, отвечай, чтобы я еще раз могла услышать твой голос! Хетти, милая Хетти!