Зверолов
Шрифт:
Бегом, но старясь делать это тихо, я поднимался по лестнице. Второй… третий… а вот на четвертом произошла неожиданная встреча, мне навстречу попался парень в серых штанах и коричневой клетчатой рубашке с закатанными рукавами.
— Тихо, — направил я на него пистолет. — Сколько людей в здании?
Парень бегло осмотрел меня и осторожно ответил:
— Семнадцать.
— Лжешь. Вас тут тринадцать.
Тихо щелкнул глушитель — кажется, манжеты износились, выстрелы становились всё громче и громче, попользованный мне глушитель достался. Парень дернулся и покатился вниз по лестнице. Пришлось посторониться, а то бы сбил. Добавив ему, я побежал дальше, на пятый.
Дверь была заперта, так что ключи пригодились. Щелкнув
Скользнув в хорошо освещенный лифтовый холл, я запер дверь и крадучись направился в сторону офиса с автоматом наизготовку. При этом сторожась и по мере движения проверяя попадающиеся двери. Две были заперты, за третьей был туалет — я быстро пробежался и проверил кабинки. Пусто. После этого я подошел к последней двери и толкнул ее. Огромный зал, заставленный многочисленной аппаратурой, терминалами и телеграфами. В нем находилось шестеро. Трое — дежурная смена, техники и старший, и еще трое, видимо, прибыли по тревоге. Не хватало еще одного, замдиректора. Среди тех, кто работал, его точно не было, слишком молоды. Вскинув «Стен» к плечу, я открыл огонь короткими очередями. Троих сразу снес, остальные попадали на пол. Этого мне было не нужно, и я стал смещаться в сторону, обходя оборудование. В одном месте присев, я очередью из-под стола поразил еще одного, что шустро перебирая локтями и ногами, полз по соседнему коридору из столов и аппаратуры. Больше видно не было, и я в присядку продолжил обходить выживших. Жаль, гранат нет. Были слышны стоны раненых, стоял крик, что они безоружные и не надо стрелять, аппаратура продолжала щелкать и стрекотать. Внезапно механизм, мимо которого я полз, заурчал-зажужжал, и из него поползла белая лента с точками. Перекатом уйдя в сторону, я чуть не расстрелял ее. Сволочь, напугала.
Перезарядившись, я продолжил искать выживших. Заметив движение и не опасаясь повредить аппаратуру, дал очередь — и услышал шум падения тела и стон. Пробежавшись по залу, я добил выживших и стал искать, куда делся нужный мне хмырь. Я не нашел кабинетов начальства — может, они там?
Почесав затылок, я побежал к лестнице. Время утекало, и всё надо было делать быстро. Поднявшись на шестой этаж, я распахнул незапертую дверь, отшатнувшись на всякий случай. Не зря, оказалось — дважды хлопнули выстрелы, и противно завизжал по лестничной клетке рикошет. Высунув автомат, я дал очередь на звук. Послышались стон и ругательства. Быстро проскочив мимо дверного проёма, я укрылся с другой стороны. Но это позволило мне рассмотреть лежащего на полу мужчину. У его ноги расплывалась лужа крови, причем быстро так расплывалась. Выглянув, я добил его трехпатронной очередью и скользнул в лифтовый холл шестого этажа. Заметив тень за углом, я громко сказал:
— Вас тень выдает, можете выходить, или гранату кину.
— Не стреляйте, мы безоружны, — сообщил кто-то.
— Выходите с поднятыми руками.
Неизвестные действительно вышли.
— Так, вас я знаю, а это что за хмырь, и почему о вас не было сделано записи в журнале учета? — спросил я, ткнув стволом автомата в толстяка с сигаретой во рту. Чем-то он Черчилля напоминал.
— Это Джон Ренни… — начал представлять нас замдиректора.
— О как? — ошарашенно воскликнул я, перебивая его. — Это я удачно зашел. Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три… куртки. Импортный директор секретной британской службы… три… директора.
— Я вас не понимаю, — нахмурился замдиректора.
— Сейчас поймете, а ну пошли в ваш кабинет, — пинками по пятым точкам придав скорость и направление, я покрикивал на них, чтобы не опускали руки.
Больше охранников у директора не было. Он сам подтвердил, что его всегда сопровождал один охранник, он же водитель. Но я всё равно крутил головой в разные стороны и
Некоторые коридоры были не освещены, поэтому мы шли в полумраке, но ничего. Дошли до кабинета директора вполне благополучно.
— Э-э нет, — протянул я, заметив, что директор направляется к своему столу. — Вон диван, садитесь на него. Руки сложить на колени… Во-о-о, смотрите, какие пай-мальчики. Теперь давайте поговорим.
— Нападение и убийство граждан Британии — это серьезное нарушение международных норм, — впервые подал голос директор, а то уж я думал, что он немой. На все мои вопросы с заминкой отвечал Маллихер, Ренни же хранил угрюмое молчание.
— А кто узнает-то? — хмыкнул я. — К тому же вы первые начали, нечего было минировать мою машину, на которой я с детьми езжу. Но это так, левая информация. Давайте поговорим начистоту. Вопрос к Брайану — ничего, что я так тебя называю? Все-таки возраст…
— Ничего, — осторожно подтвердил замдиректора.
— Честно говоря, я такую классную комбинацию начал разыгрывать, — пройдя к столу, я присел на столешницу, с интересом окинув кабинет взглядом. — Связался с ирландскими повстанцами, причем так, чтобы об этом стало известно вашим спецслужбам. И пока они устраивают засады и обеспечивают охрану Биг-Бена, который я за определённую мзду должен якобы взорвать, делаю дела с вами. Ведь и вы все силы бросите на поиск взрывника. Как же, вдруг одна из достопримечательностей столицы исчезнет в облаке взрыва? Но тут Нортон слегка спутал все планы. Вот и пришлось корректировать. Как видите, даже лучше получилось. Но при отходе я всё равно взорву что-нибудь. В воспитательных целях и чтобы отомстить вам за все те гадости, что вы делали нам. Нанесу, так сказать, удар по чувствам, уничтожив что-нибудь такое, что вы боготворите. Что — я еще подумаю.
— Посмотрим-посмотрим, — многообещающе проворчал Ренни.
— Ну да ладно, что будет дальше, вам, конечно, интересно, но я оставлю вас в неведении. У меня вопрос к замдиректора. Кто знает обо мне? Если ответ меня не удовлетворит своей честностью, получите пулю в колено.
Подняв «стен», я прицелился в левое колено Маллихера. Тот нервно сглотнул и, неуверенно посмотрев на директора, ответил:
— Я знаю, кто вы, читал дело. Узнал по фото, хоть вы заметно изменили черты лица. Что-то подложили под щеки?
— Хороший глаз у вас, Брайан. Это всего лишь две тонкие пластинки из моркови. Они изменяют черты лица и даже слегка голос. Вы продолжайте.
— Да, я вас хоть и с трудом, но узнал, но клянусь, как диппочтой материалы пришли ко мне, так они и хранятся в моем сейфе.
— Кто этот молодой человек? — холодно спросил директор.
— Это…
Но сообщить вслух свое имя я не дал, прозвучал одиночный выстрел из ПП, и колено директора разлетелось в клочья. Куда я целил, туда и попала тупоносая пуля «стена».
— Не советую лишний раз открывать рот, — спустя пару минут негромко произнес я, когда крики стихли и директор с бледным лицом, покрытым крупными каплями пота, откинулся на спинку дивана. Маллихер, выдернув из своего пояса ремень, накладывал ему жгут выше раны.
— Зачем?! Мы же сотрудничаем! — с яростью в голосе спросил Маллихер.
— Плохо сотрудничаете, плохо. Теперь давайте оставим директора в его кабинете и пройдем к вам, Брайан.
Мы прошли несколько кабинетов — я даже мысленно застонал от огорчения, сколько там секретов хранится — и попали в помещение, где заседал замдиректора. Пока разгорались лампы дневного света под потолком, я осмотрелся. Кабинет был не намного меньше, чем у директора, да и обставлен не хуже.