Звезда+1

Салах Алайна

Через минуту или час Хейден отстраняется и окидывает тяжело дышащую меня потемневшим взглядом:

— Сейчас гораздо лучше. Спокойной ночи, Котенок.

И прежде чем я успеваю растечься по пятизвездочному полу розовой сахарной лужицей выпускает меня из рук и выходит за дверь.

19

Аврора

— Сегодня последний день гонки, и после идем отмечать закрытие этапа с командой в местный бар. — сообщает Хейден, поглаживая рядом стоящего Майкла по плечу. — Ты тоже приглашена.

Я

тоже приглашена. Как по команде под аккомпанемент винтажной песенки от Пинк в голове начинает вращаться скудная карусель моего гардероба. Божечки, сегодня я выйду в свет. И пусть это не прогулки с мороженым по мосту Оста Броне, но все-таки приятное разнообразие от чтения о рулевом наконечнике или часового просмотра сериала о девственнице-мексиканке, которую возжелал жестокий босс-тиран.

Вот только…

— А Майкл… — недоуменно смотрю малыша, радостно скалящего мелкие зубки, — кто присмотрит за ним?

— Майкл пойдет с нами, — невозмутимо откликается чемпион, изучая глазами мой рот, от чего перед глазами начинают плыть грязные непристойности. Например, как он проводит по моим губам пальцем, а потом языком… Уууу, стоп, стоп, похотливая нянька Аврора.

— А разве так можно? Я имею в виду…вдруг его не пустят..

Ответом мне служит насмешливый взгляд «Не забывай, что я тут красавчик-чемпион, которому дозволено все». Надеюсь, что в баре малышу по-крайней мере не нальют пива, если он назовет свою фамилию. И еще надеюсь, что Хейден и сегодня приедет первым и нам по-прежнему будет, что отмечать.

К счастью, звездуля приезжает первым, после чего разбредаемся по номерам и договариваемся встретиться через пару часов в вестибюле. В рекордно короткие сроки я принимаю душ и навожу красоту: немного завиваю локоны и крашу ресницы, свое прекрасное тело упаковываю в короткое черное платье и единственные привезенные каблуки.

— Правда, Аврора красивая, пап? — возбужденно восклицает малыш, дергая Хейдена за руку, когда я походкой от бедра подхожу к ним.

Звезда жертвует на пристальный осмотр моего вечернего туалета долгие секунды, так что мне хочется достать из кармана веер и начать томно им обмахиваться. Но так как никакого веера у меня нет, я банально краснею и снова отвешиваю дурацкий реверанс. Откуда вообще у меня взялась эта идиотская привычка?

— Аврора выглядит… хорошо. — кажется, звезде очень сложно говорить комплименты, потому что последнее слово он выдавливает из себя так, словно ему ему прижали затылку раскаленную кочергу.

— Вы с Майклом тоже выглядите прекрасно, — отвечаю нараспев. Пусть знает, что говорить комплименты не так уж и сложно, тем более когда это — чистая правда. Их дуэт сына и отца мог бы покорять обложки глянцевых журналов: оба одеты в одинаковые темные брюки и голубые рубашки, и даже волосы зачесаны одинаково. Может быть и смешно звучит, но мне приятно идти рядом с ними, на короткий вечер позволив мозгу проникнуться иллюзией того, что я часть их маленькой семьи.

Обстановка

в баре праздничная: на подвешенных экранах транслируют повтор сегодняшней гонки, фоном играет заводная музыка, а посетители громко и оживленно разговаривают, потягивая пиво из высоких бокалов. Многих из них я знаю: механики Хейдена, Роб, пилот и штурман второго экипажа Коди и Питер, и несколько парней со знакомыми лицами, чьих имен я не помню.

Завидев вошедших нас, присутствующие разражаются шквалом аплодисментов, вызывая желание вновь опуститься в реверансе. Все они начинают по очереди подходить к Хейдену и поздравлять, постепенно оттесняя меня и Майкла в сторону.

— Пойдем возьмем тебе что-нибудь, чтобы отметить победу отца, чемпион? — утягиваю малыша к стойке. — Колу со льдом, подойдет?

Прихватив две колы, одна из которых диетическая, для няни, следящей за своей фигурой, мы с Майклом плюхаемся за свободный столик.

Паломничеству к звезде конца и края нет: у входа собралась целая очередь поздравляющих, и я начинаю зло скрипеть зубами, когда в хвосте замечаю трио тюнингованных инъекциями краль, одежды на которых в два раза меньше, чем на Дженнифер Лопес во время концерта.

— Теперь папу займут на весь вечер, — поясняет Майкл, очевидно, заметив мой взгляд.

— Нам с тобой и вдвоем неплохо, правда, малыш?

— Мне с тобой хорошо, — соглашается тот. — я бы хотел, чтобы ты и после соревнований осталась с нами.

Даже думать пока не хочу, что будет когда моя временная работа подойдет к концу. Я безумно привязалась в Майклу и, кажется, запала на его ворчливого сексуального папашу. Который, мать его, совсем того не стоит, судя по тому как широко улыбается он блядскому трио, оккупировавшего его со всех сторон.

Оторвав взгляд от это омерзительного зрелища, ловлю на себе улыбку смазливого парня, смотрящего на меня через весь зал. Машинально улыбаюсь в ответ, пока мои мысли заняты тем, почему, черт подери, мне так хочется подойти к Хейдену и проорать, чтобы не смел скалить свои белые зубы в адрес ни одной из куриц. «Чемпион мой», необоснованно рявкают бабочки, с недавнего времени арендовавшие мою брюшную полость. «Мой, мой», поддакивает им собственница-вагина.

Шумно всасываю в себя приторно-сладкий глоток кока-колы и отворачиваюсь. Хейден Гаррисон он как Макдональдс: глупо думать, что ты там единственный и самый любимый посетитель.

— Могу я предложить тебе и твоему спутнику еще кока-колы? — внезапно доносится из-за плеча. Это парень-улыбака с противоположного конца зала не поленился стоптать подошвы своих модных кроссовок, чтобы подойти к нам. — Или может быть чего-нибудь еще?

Парень вполне себе симпатичный, но на флирт с его заводными кудряшками у меня совсем настроения.

— Ты чего-нибудь хочешь? — со вздохом поворачиваюсь к Майклу. — Видишь, этот дядя хочет побыть нашим официантом.

Насупившись, малыш недовольно глазеет на нечаянного ухажера и трясет головой.